С Пруда:

В комнате было пусто и не обжито. Два больших чемодана братьев стояли на самом проходе, так что через них пришлось перешагивать, в чем Мор заботливо помог девушке. Обе кровати были разобраны, а на прикроватной тумбочке были свалены недавно полученные учебники, стопка тетрадей и прочая мелочь из пишущих принадлежностей, пачки сигарет и ключи от машины, которая больше принадлежала Гейбу, чем Мору. Вернувшись из армии, парень так и не успел выбрать себе тачилу, а потому катался на легковушке брата, а если уж приходилось разъезжаться, то брал простаивающую машину Омера или матери. В общем, проблемы никакой не возникало, да и чувство, что тебе тоже полагается машина в ближайшем будущем, было весьма приятным.
Вещей у братьев в общаге было не много. Обживаться им здесь не придется, так как семейство Райф проживает в километре от Университета, а значит, домой хоть пешком по несколько раз в день ходить можно. Было бы зачем.
На кровати у Габриэля, Мор, в прочем, обнаружил пару рамочек, которые брат припер из дома. Это были любимые семейные фотографии из той рубрики, которые всегда таскают за собой. На одной из них были запечатлены все представители семейства Райф мужского пола. Отец с длинными усищами держал на руках малютку Амита, совсем новорожденный комочек жизни, а Омер (еще на воле, а не на нарах), обнимал Гейба и Мора, своих уже, средних братьев. Живая такая фотография, сделанная на первых неделях жизни младшего братишки. Другая фотография была сделана на свадьбе у Наоми и Бобби Ли – близнецы в черных костюмах и кипах рядом с очаровательной старшей сестрицей в белоснежном платье. По счастливой случайности мать Бобби оказалась еврейкой, которая и забыла об этом, так что еврейская свадьба состоялась по самым лучшим традициям. И наконец, третья изображала собой фотографию с бар-митцвы* Гейба и Мора, где в центре красовалась Ребекка (счастливая матушка близнецов) и юная Ривка в шелковом черном платье.
Для них с братом семья значила очень много, хотя Габриэль довольно часто иронизировал по ее поводу, но это от того, что ему по характеру было положено. Для мора, как брата эти фотографии представляли огромную ценность и были объектом гордости, так что еврей бережно поднял их с кровати Гейба и протянул Лилиан.
- Попялься пока, - улыбнулся парень, стягивая с себя ботинки с мокрыми носками, пытаясь это сделать как можно менее заметно. Девушка все-таки в комнате, да еще и красивая какая. – Мама, папа, братья-сестры. Нас, кстати семеро детей. Впечатляет? Гейб говорит, что нашим родителям просто нравятся давать детям странные имена, которые будут вызывать в Америке у всех удивление. – усмехнулся Мор, избавляясь от мокрой футболке. – Это наша старшая сестра - Наоми, - произносит еврей, то ли специально, то ли случайно подходя к девушке со своим сексуальным обнаженным торсом и тыча пальцем в фотографию. – Она окончила здесь Режиссуру в прошлом учебном году. Может ты с ней даже знакома или пересекалась. Все таки вы на одном факультете.
Носом Мор уловил сладкий аромат духов Лилиан, который на него подействовал несколько секундным афродозиаком, но взяв себя в руки, парень вовремя отсупил. Снимать штаны при девушкеон не стал, потому лишь захватил с собой в душ чистую одежку, найденную в одном из чемоданов, может быть, даже принадлежащих брату. Поди тут знай.
- Я на пару минут, не скучай. Можешь пока чай сделать. Буду признателен, а то я первый на подхвате воспаления легких! – сказал старший Райф, исчезая за дверью.
И чтобы вы знали, ну не на секундочку парня не покидала мысль, что в его комнате сейчас ошивается роскошная блондинка с большими…мда-с. Идеальный сценарий: Мор выходит из душа, такой весь влажный и таинственный самец, а Лилиан обнажившись, поджидает его на кровати, томится вся в предвкушении. Возможно, этому и было суждено сбыться, но вот только явно не сегодня. Лили была воспитанной девушкой, а не какой-нибудь прошмандовкой, да это и было понятно в самом начале. Удивительно, как она вообще позволила все эти наглости в столовой со стороны братьев.
- Это я с тобой танцевал, - объявил Мор, появившись из душа.

_______________________________________

* Бар-митцва (ивр. בַּר מִצְוָה‎, буквально — «сын заповеди»)Согласно законам иудаизма, когда еврейский ребёнок достигает совершеннолетия (13 лет для мальчиков и 12 для девочек), он становится ответственным за свои поступки и становится, соответственно, бар- или бат-мицва. В современной практике, достижение возраста бар-мицва (в неортодокасальном иудаизме также бат-мицва) обычно связано с вызыванием молодого человека к чтению отрывка Торы и/или Хафтары во время Шаббата или другого богослужения, может включать привлечение его к обучению Торе, включая обсуждение недельной главы.

Когда-нибудь, лет через двадцать, Мор Райф станет знаменитым дядькой, искусно и язвительно критикующим все светские тусовки. Его журнальные статьи и книги в глянцевых переплетах будут будоражить современные умы, изменять историю и вершить человеческие судьбы. Он будет высмеивать ваши запущенные комплексы, ваши уродливые одежды, ваш отвратительный музыкальный слух и ваше неумение жить. Он будет вроде Фредерика Бегбедера, только более круче и куда более современнее. Он напишет свой «Дневник эгоиста», а может быть и «Рассказики под экстази», однако, будет куда умнее и вместо того, чтобы ловко волочится за каждой приглянувшейся ему юбкой, создаст семью. Он будет нянчить своих детей, а ночью засыпать с любимой женщиной. Он даст им самые красивые имена на свете и самое лучшее будущее. Возможно тогда его будут звать Джейкоб, а имя Мор останется для самых близких ему людей.
Удивительно, что парень был назван родителями никак иначе, чем Джейкоб Мор Райф. Второе имя (Мор) должно было исполнить одну хорошую еврейскую традицию, гласившую: если у еврея два имени, то он дольше проживет. Первое же имя – Джейкоб, должно было стать основным, но тут что-то не срослось. Детям семейства очень нравилось называть брата Мор, а строгое Джейкоб произносилось родителями, когда близнец осуждался за плохое поведение. Таким образом, первое имя ушло в небытие само собой, хотя всякий раз, попадая в новый коллектив, оно всплывает на поверхность, как первое, а значит, самое важное из двух.
- Женская интуиция, говоришь? – хищно улыбнулся парень, принимая стакан чая из рук Лилиан. – А что она тебе еще подсказывает?
Играл ли Мор сейчас как удав со своей жертвой – маленькой мышкой? И да, и нет. Он искренне чувствовал флюиды притяжения к этой безумно красивой (на его вкус) блондинки, но с другой стороны они вызывали у него сексуальное влечение больше, чем желание узнать девушку получше. Как говорится, чтобы трахать не только ее тело, но и душу. Райф не хотел ее обидеть, разочаровать или что-то в этом духе, потому решил действовать очень осторожно.
- Думаешь, я ему позволю? – усмехнулся еврей. – Моему младшему страшненькому братишке потешаться надо мной? – поспешил добавить. – Ты плохо меня знаешь, Лили. Да и его тоже. Я почти уже уверен, что он передает свое право на владение мной кому-нибудь другому, скажем Ребекке Леви. I do not really care. И давай, больше не будем об этом говорить?
Отхлебнув горячего чая, парень чуть заметно поморщился, понимая, что сахара в нем не предвидится, но решил не расстраивать Лилиан своими замечаниями. Забравшись с ногами на диван, Мор жестом пригласил сесть Роарк рядом, тем самым затягивая ее в свои паучьи сети. Райф старший не был святым, да и ловеласом тоже. Ему нравились красивые девушки, и если между ними что-то получалось пусть и на один раз, то это было неплохо. У него никогда не было долгих отношений, не потому что не хотел, а потому что не получалось. И он бросал и его бросали.
- Расскажи о себе. Ты не из Сан-Франциско? У тебя слышится британский акцент. – и более осторожно – Встречаешься с кем-нибудь?

Горячая нью-йорская штучка! мысленно усмехнулся Мор, еще раз ловя себя на мысли, что он пялится на грудь девушки. Твой британский акцент, конечно, сексуален, но не так как ты сама.
Такие девушки, как Лилиан и ежу было понятно, что созданы, чтобы мужчина терял голову, пьянел от охвативших его чувств, впускал чертовок в душу, а позже разбивался об камни их сердец и сходил с ума. И ведь известно, что того, кого однажды впустил в душу, просто так уже не прогонишь: там навсегда останется его пустой стул. Мор меньше всего хотел вляпаться в подобное дерьмо, но одновременно и сам искал этого.
- Так значит, у тебя есть брат и сестра, - улыбнулся еврей, ерзая на попе будто бы пытаясь угнездиться на диванчике. На самом же деле, он едва заметно придвинулся поближе к блондинке. От ее волос и тела исходил чудный аромат каких-то духов и кричащей сексуальности. Так пахнут очень красивые девушки. Специальный фокус, которым одарила их матушка-природа, чтобы соблазнять и лишать рассудка. – И где они сейчас? Учатся или уже закончили? – спрашивает парень, будто бы ненарочно касаясь плеча девушки.
Летом Мор тоже был свободен, ну не считая двухнедельной интрижки с Рахель – бывшей одноклассницей, которая после дружной попойки оказалась в его постели. Райф даже думал, что это любовь, но оказалось, что у него просто кончились сигареты. Вернувшись с армии в начале мая, они с братом отправились на машине в Вегас, чтобы оттуда совершить нечто наподобие евротура, только в пределах их родной страны. В итоге, они настолько круто оторвались в городе грехов, что поездка сорвалась из-за отсутствия денег и мотивации.
- Летом одному хорошо, - охотно согласился парень, - Но осенью становится холодно, и многие предпочитают греться друг об дружку, а не кутаться в свитера и пуховые одеяла. Кстати буквально на днях еврей читал чью-то газетную заметку, где говорилось, что, не смотря на то, что весна – пора любви, пик зачатия детей приходится именно на холодное время года. Люди греют свои тела, забывая при этом предохраняться.
- Слушай, так если ты из Нью-Йорка, который отсюда за тридевять земель, так ты автоматически приглашаешься к нам в семью на шаббат. Причем…на самый ближайший. Что тебе торчать здесь, когда можно поесть вкусную домашнюю еду? Только одеться придется прилично, - усмехнулся Мор, теперь уже откровенно пялясь девушке на грудь (нашел причину типо). - Мои родители немного старых нравов. Видишь ли, я и брат из еврейской семьи, которая соблюдает религиозные традиции. Мы не пользуемся в субботу электричеством, не смотрим телевизор, нам нельзя писАть и зажигать огонь. Много всяких но, которые, наверняка, кажутся тебе дремучим средневековьем, но так я вырос. К тому же. Ты сама почувствуешь, если придешь, конечно, атмосферу шаббата и все его волшебство.
Сейчас Мор говорил немного как религиозный фанатик. Таковым он не был, но религия для него, как и для отца играла важную роль.
- И этот странный кусочек вязанной материи, называется кипа. – Парень поднял нечто красное вязанное и в форме круга с журнального столика и положил к себе на голову. Когда он не был в головном уборе: шапке или бейсболке, то почти всегда ходил в кипе. Для Америки и в частности для Сан-Франциско это было совсем не странно. Здесь жила большая еврейская община, часть которой представляли религиозные люди, хотя уже находившиеся ближе к светским.
- Не бойся, мы не пьем кровь христианских младенцев и не делаем из нее мацу, как это любили нам предписывать в средневековье, - иронично прихмыкнул парень.
- Наш дом в километре отсюда, можно сказать на соседней улице. Здесь мы родились и выросли. Я вернулся, кстати, совсем недавно. Служил в армии в Израиле, в боевой части  А Диабло, я даже не помню откуда знаю, но еще до универа это точно. Он нас старый знакомец, однако, только здесь стали плотно общаться. Так что про то, что там между вами было или не было, но могло быть, я совершенно ничего не знаю.
Мор  практически не пил чай, потому поднеся его к губам вновь, понял, что тот совсем остыл. В прочем, завязалась интересная беседа, а чай изначально был всего лишь предлог.
- Нас семеро, да. Просто такая орава не может поместиться на одну фотографию. Там действительно, не хватает двоих. Нас четверо братьев и трое сестер. Омер – старший брат, потом Наоми, та, что невеста на фотке, затем я и Гейб, далее пауза в пару лет, Джудит, Хани и Амит, но он совсем мелкий. Ему два года. У нас большой дом, так что мы друг с другом почти не пересекаемся. – пошутил Мор, ставя чашку на столик.
- Мор – смерть? – хмыкнул еврей. – Первый раз такое слышу. Это обычное израильское имя, которым называют как девочек, так и мальчиков. Кажется, я где-то слышал, что Мор - одно из растущих в Средиземноморье благовонных растений. Но то как-то странно. На самом деле мое первое имя – Джейкоб, но так меня крайне редко называют. А теперь. – парень сделал короткую паузу, - если я тебя не запугал своими рассказами, то можно я тебя поцелую?
Чаша терпения была переполнена. Не дожидаясь ответа, но ожидая вполне обоснованно, отказа, молодой человек коснулся в нежном поцелуя губ Лилиан. Они оказались мягкими и такими теплыми. Хотелось бы коснуться их еще раз подумал парень, обрывая решительный недопоцелуй.
- Извини, – невнятно пробормотал он.

Мор извинился за поцелуй, не потому что ему было неудобно или что-то вроде того. Это был жест отдаленно напоминающий джентельминский. Просто на тот момент ему показалось, что эта самая правильная модель поведения. Лилиан же не оттолкнула навязчивого самца, не залепила ему пощечину, а наоборот коснулась его щеки своими вишневыми губами. Был ли это знак того, что ей действительно хочется продолжить, но вовсе не стоит для этого торопиться или же что-то типо поддержки. Мол, не переживай, но у нас ничего не выйдет. В любом случае все было так, как оно должно быть, так что плыть по течению было верным решением в данный момент.
- Да, пожалуй ты права, – мягко улыбнулся Мор, нежно коснувшись ее плеча. – Мне отморозило голову в этом заплыве. Не стоит торопиться. Учебный год только начался, а меня уже успело немного заклинить на тебе, - признался молодой человек.
Надо ли говорить, что ему было весьма приятно услышать о симпатии со стороны Лили, если, конечно, ее слова были искренними.
- У вас завтра тренировка? – удивленно переспросил еврей, разминая спину. – А я думал, что завтра воскресение. Или у вас незапланированная и вы так рветесь в бой?
Мор встал с дивана, подцепил на пальцы кружки и понес их в сторону раковины. Честно говоря, что он чувствовал легкий озноб, очевидно, вызванный переохлаждением в пруду. Если он завтра свалится с температурой, да не один, а вместе с братством, то по крайней мере можно будет рассчитывать на уход со стороны Ривки или же взять больничный и отлежаться дома. Хотя нет, у него тоже в начале недели намечается тренировка по баскетболу. К тому же он был назначен капитаном команды, что весьма удивительно, по мнению старшекурсников. Мол, новичок, совсем салага и сразу на должность, на которую метят многие. У Мора был большой опыт в этой игре, да и капитаном он тоже был в старших классах.
- И давно ты в команде? – спросил парень, понимая, что это будет последней темой их сегодняшнего разговора, судя по тому, что Роарк резко заспешила уходить. – Я кстати новый капитан в нашей баскетбольной сборной. Купер Фокс – бывший капитан хороший друг моей  старшей сестры. Интересно, как наши парни отреагируют на подобную замену. Пятикурсник передал бразды правления первокурснику. Не думаю, что меня будут на первых парах встречать бурными овациями. Но посмотрим. Я достаточно неплох в этом деле. Ладно, обязательно пересечемся. Было приятно провести с тобой время. Звони если понадоблюсь, да и просто так.

Идти на вечеринку по приглашению - признак дурного тона. Во всяком случае так завлял Габриэль Райф, когда очередная компания каких-то дурнушек, нацепив на себя не такие уж и скрытные маски, направлялись туда, где народ собрался для разврата. Сам он, махнув рукой на любое запланированное происходящее действие, остался дома с собственным братом. Тот как-то престранно налег на вискарь полчаса тому назад. Только Мор мог вызвать у Гейба такое безудержное желание выпить, какое могут испытывать любители потрешевать в воскресенье вечером. Разгуливая по комнате собственно в трусах и высоких носках, очаровательно красно-синей полосочки, взлохмаченный, как будто дома и как будто Райф, он метался из стороны в сторону, обсуждая последнюю душе трепещущую новость с собственным клоном. Старший братец Омер заставил близнецов потрепать себе нервы накануне субботнего вечера. За ужином состоялся гадкий натянутый разговор, в котором братья едва выкрутились, чтобы не вызвать подозрений Ноама и Ребекки. С каждым днем скрывать положение вещей становилось все труднее и труднее. Злоба и недовольство поведением Омера, таким расхлябанным и совсем эгоистичным, набирало обороты. Через четыре с половиной месяца он якобы благополучно вернется из поездки, но до этого момента еще дожить надо. Преимущественно по этому близнецы и оставались в общежитии, стараясь появляться дома как можно реже, естественно, сваливая собственную занятость на грандиозный загруз в учебе. На том и сошлись.
Габриэль нырнул рукой в широкий стеклянный аквариум, в котором обитала его ручная черепашка. Зачерпнув земное создание размером с хорошую монету вместе с камнями и водой, он аккуратно расправил ладонь с животиной, сквозь пальцы полилась вода обратно в аквариум, а камни были успешно выбиты другой рукой на почетное место на дне аквариума. Черепаха лениво забилась в панцирь, явно недовольная поведением собственного хозяина. У Гейба было интересное отношение к сему созданию,которое несомненно отвечало ему взаимностью в такой непорочной странности. Во-первых у дитя не было постоянного имени. Райф с периодичностью примерно раз в три недели менял имя черепахи, вдохновляясь самыми безумными идеями. На этой неделе она, а по половому признаку айтишник всех уверял, что это именно он (хотя никто этого наверняка не знает), называлась простым русским именем Тихон.
Разговор медленно переплывал с семейных проблем на какие-то бытовые, так же размахивая всеми конечностями, как и еврей, падая с черепахой на кровать.
- Мор, как думаешь, мне нужно купить еще одну? Или две, чтобы устраивать забеги вдоль коридора общежития. - Тихон, не смотря на сложившиеся стереотипы о его семействе, перебирая четырьмя лапами, как ошпаренный, бежал от Райфа в сторону изголовья кровати. Казалось парень отчетливо слышит, как животное  истерически пыхча и плюясь собственной слюной (а таковая имеется вообще?!) с мыслями "свободаааааа" видит свет в конце тоннеля, который несносный хозяин уже успел закрыть собственной мощной, глобальной ладонью.
- А можно купить техасского таракана! - Здесь глаза загорелись каким-то детским коварным блеском надежды на шалость, которой никогда не бывать. Габриэль сам не выдержит существования таракана рядом с его горячо любимым Тихоном. - Его можно отправить Церберу на восьмое марта. В коробке от обручального кольца.
Черепаха окончательно адаптировалась к экстремальным условиям импровизированной прогулки и уже тыкалась носом в складку покрывала. Воспользовавшись моментом, Гейб убежал к брату. На его тумбочке (к пятому курсу это будет самая известная алкотумбочка ГГУ!) красовалась бутылка и два стакана, один по праву принадлежал Райфу-младшему. Концептуально стукнувшись краями стеклотары, оба два пригубили крепкого напитка, Габи скривился, высунул язык и отставил виски.
- Я рассказывал, как Ривке в голову космос стукнул в радиорубке? Нет? Это было феерично.

Лимон, Мор, я тебя умоляю, какой дурной тон! Пусть виски, не такой уж он и плохой, хотя все еще приторно гадкий на языке, но лимон! Два родных брата, один есть другой, по другому быть не может, а такие разные вкусы. Почему старший умеет получать удовольствие от распития горькой, а второй кривиться и старается ограничить себя в употреблении. Умеет привязаться к чему-то не такому, как обычно, - кошечки, собачки, какая банальщина! - а второй разве что к женщине, и то на ближайшую ночь. Мор пошло облизал горлышко бутылки, задав весьма странный вопрос. Изображая на лице глубокое отвращение к собственному брату, кровному родству и всему, что может быть связано с этим немного пришибленным на левое полушарие отпрыском семейства Райф, Гейб парировал.
- Плохо работаешь, педрило недоделанный, - схватив брата за скулы, он вальяжно пошатал подбородок брата, брезгливо бросив его, как последнюю, явно плохо работающую, шлюху. - У меня на тебя только импотенция развивается.
Гейб оставил своего братца-дурочка и бросился к Тихону. Черепаха, как и хозяин, уже пришел в своем дурачестве к апогею и валялся панцирем вниз на полу, хотя только что еще был на тридцать сантиметров выше. Не смотря на такой "братский" разговор, еврей давно хотел поговорить с братом по этому поводу. И даже пусть тот будет валять идиота, впрочем никто еще не говорил, что сам Гейб будет сверхсерьезным, лучше самого Мора никто не поможет вправить мозги новоиспеченной звездочке. Или это не ей вправлять мозг надо?
- Сию святыню, - Гейб опустил черепаху обратно на кровать и очертил два импровизированных полушария на собственных сосках, относительно правдоподобного диаметра и объема, частично соответствующих действительности, наглядно показывая своему обделенному братцу о какой именно святыне идет речь, дабы тот не перепутал, - уже успели осквернить и до нас. Если твои детские фантазии все еще связаны с непорочностью Ребекки Лэви, то приготовься к тому, что я открою тебе правду - в ней не осталось ничего "святого". - На последнем слове он еще добавил характерное движения двумя пальцами, обозначающими кавычки. Видимо Мор сумел убедить своего брата в собственном слабоумии слишком просто. За такое количество проведенных вместе лет, бок о бок, было бы странно, если бы они не видели Бэк голой. Завалившись на кровать, подальше от виски и положения стоя, Габриэль продолжал изливать душу, немного приукрасив историю и придав ей более интересного, интригующего оттенка.
- Последний раз с Ривкой. - Шах, мат.
Рука свалилась с кровати и Габи посмотрел на нее, как на ненужный придаток, словно смог бы прожить и без нее. Поведение Ребекки тогда в радиорубке совсем сбило его с толку и хрен его знает, как вести себя дальше. Обычный среднестатистический студент конечно пустил бы все на самотек. Но не азартный и жадный до событий, событий душе трепещущих, Габриэль Райф. Он всеми органами не хотел оставлять это просто так. Нужно было обернуть все это, закрутить и вывернуть. Теперь только - выбрать направление. Сжимая и разжимая пальцы в кулак и обратно, парень продолжал:
- Или у нее проблемы с регулярным сексом, или я ей нравлюсь. Правильные ответы присылайте на номер 7722, сотый верный получает билеты в цирк.

Габриэль аж подскочил, когда Мор закричал на родном языке такой предсказуемый вопрос. Приподнялся на локти, с удивленным выражением лица,пронаблюдал махинации с бутылкой и опустился снова на кровать. Ну а что ты хотел, брат? О серьезных вещах я тоже умею говорить. И уж с кем, если не с тобой? Гейб стал меж двух огней. Такую нелепую проблему можно было обсудить только с Ребеккой, но как с ней поговоришь, если она виновник всего мозго**ства, и старший брат, который не менее самой Лэви утратил всякую способность рационально реагировать на происходящее, как только услышал самое страшное.
- Мор, ты так говоришь, словно я с твоей женой спал. - Слова как будто из мыльной оперы: "Нет, скажи мне что это не правда!", "Скажи, что ты соврал!", "Быть такого не может" и прочее бла. Загруженный потоком не лестных мыслей, Габриэль все никак не мог перейти к сути. Словно дразнился, не спешил говорить правду или одним словом - суть. Осознание такого положения вещей не радовало еще пуще. Ведь это может значить только одно, что и самому айтишнику далеко не плевать на Бэк. Да и как ему может быть плевать, если она его лучшая подруга?! - Бляяять!
Негодующе фыркнув, он скатился с кровати, теперь уже завалившись за кровать, подальше от укоризненного взгляда Мора. Он его раздавит, прямо здесь и сейчас, сначала за то, что Гейб якобы спал с персоной нон грата, а потом за то, что не спал, а соврал и поиздевался. Это было похоже на угрызения совести, от которых еврей пытался отказаться. Он не тот, который жалеет или мучается по таким мелочам. Ну подумаешь, не выходит эта актриска из головы уже четвертый день, дык разве ж это показатель?! Мысленно он мог себя оправдывать еще миллион и один день, но только от того, что этого мало, придумал взвалить свою проблему на клованированного брата.
- Не спал я с ней, понял, - выхватывая Тихона из рук ошеломленного дабл-Райфа, выпалил Гейб. Бедная черепаха, уж ей куда этот стресс. Быстренько, как тренированный атлет, математик сунул ничего не понимающее животное обратно в аквариум и закрыл крышку. Тихон сразу же плюхнулся в зеленоватую лужицу, зарываясь носом в подводные камни. Нужно поменять воду, - подумалось.
Мору должно было полегчать. В отличие от самого Габриэля.
Взъерошивая волосы на собственном затылке, как будто прямо там в голове берет интеграл от сложной системы уравнений, он проковылял к алкотумбочке, собственному бокалу и опрокинул его в себя. Пожалел. Думал полегшает, в кино именно так и показывают, но стало только гаже и противней.
- А мог, ахи, мог. - Проматывая пленку туда-обратно, Райф много думал о том, все ли сделал правильно, а если нет - то как нужно было поступить. - Она просто взялась из неоткуда со своими этими ... поцелуями, - разделив все предложение с ключевым словом, Гейб скривился, однако уже не от виски, а от того, что Ривке моча в голову стукнула, а он переживает, пень! - Я без понятия, что это вообще было. Как оправдать ее поведение. - Гейб совсем мутно посмотрел на самого близкого человека во всем мире, все еще в поисках ответа. - Она тебе ничего не говорила?

Не говорила. А ведь если бы Ривка пришла со своим космосом к Мору, все было бы гораздо проще. Она бы выложила все как есть, ведь Мору проще, если вдруг там что-то есть. Или нет? Гейб посмотрел на брата по другому. А ведь они действительно чертовски похожи! Об этом можно не задумываться годами и при этом дурачиться каждый день, притворяясь другим Райфом. А потом вот так в один прекрасный момент ставишь себя на место другого и картина приобретает совершенно другие краски. Существовало миллион с маленькой тележкой причин, почему Ребекка не пришла к Мору. Разговаривая с ним, она могла видеть перед собой только Габи, а это уже значительно меняет ситуацию. Какая дикость, эти эмоции! Ведь путают  на каждом шагу. Потом, зная братьев не первый десяток лет, Бэк могла побояться того, что Мор быстрее ветра прилетит к своему младшему брату и выложит все как на духу. А ведь так оно и было бы, даже не сомневайтесь. С другой стороны, актриска могла бы этим воспользоваться, но в итоге выбрала другой метод - более тесный, тактильный и прямолинейный. Значит все не так просто, как могло бы показаться...
От чертовых мыслей, ведущих снова в тупик, оторвался когда услышал имя старшего брата. Мор так просто перескочил на другую тему. Сразу видно, его не так задели сиськи Ребекки Лэви, как Габриэля. А может оно и к лучшему. Просто забить хер на все это, и при следующей встрече съехать с темы, развести кина о том, как они мило "позабавились" в радиорубке. Как будто так и надо, как будто это чей-то грандиозный замысел...
- Поскорее бы! -Обреченно поднял руки к небу, закатывая глаза, Габриэль. Если Омер вернется раньше, они наконец-то смогут спокойно вести вечерние беседы с семьей, не опасаясь оговориться о том, чем не следует. На самом деле это напрягало еще больше, чем космическая Ривка. Братья любили свою семью до крайности и каждое слово лжи, даже если оно обращено во благо, наносило ущерб, прежде всего, самим близнецам. - Когда он вывалится из своей облюбованной тюряги, я первый поломаю ему нос. - Конечно это была неправда, но такая реплика очень точно передавала возмущенность Райфа-младшего неосторожностью своего старшего брата. И угораздило же так влететь!
Немного подуспокоившись и убедив себя мысленно, что в самом деле не стоит придавать такого драматического оттенка их с Ривкой баловству, Гейб даже мимолетно улыбнулся,возвращаясь в обычное свое состояние, и зацепился за слова Мора.
- Твоя озабоченность сексом меня волнует, брат, - в самом деле, ему как будто в жизни чего-то очень срочно не хватало, - ты бы не отказывался от предложения отца. Одень костюм, причеши наконец волосы на руках и вперед за орденами. Маскарад ждет тебя и твоих подвигов на любовном поприще. - Габриэль, моментально оказавшись под весом собственного "я", уже готов был пинать Мора ногами к шкафу, чтоб тот поскорее преступил к решению своей "недостаточной" проблемой, пока она не переросла в спермотоксикоз. - Я могу тебе всяческим образом помогать! Ну например ... мм.. подливать шампанского в бокалы "прекрасных незнакомок"?

---) Аллея
Девушка вошла в комнату парня, как и ожидалось в комнате царил полный хаус. Что где валяется, и чем кто пользуется, попробуй разберись. Маришка облокотилась на стену наблюдая как парень ставит гитару. как смахивает невидимые пылинки. Как подходит и берет куртку, как начинает кривляться перед зеркалом. Жаль сейчас у нее не было ни чего тяжелого под рукой и она не могла запустить в него, да посильнее. Эта его выходка раздражала, и девушка только нахмурила брови. Хэил пошутил на счет носка, Мари провела глазами по комнате, носка она не увидела, но разное белье, грязное, чистое, все валялось в вповалку. Маришка только вздохнула.
-Я думаю мне и так будет нормально. Не замерзну. - проговорила она. Надеюсь Кеннет все же ответит на смс, и окажется рядом когда уж я точно замерзну. Только походу он его еще и не заметил. Ладно подождем. Посмотрев снова на парня, она все же не выдержала, и в него полетел, тот самый уползший носок. Она его просто поддела носком обуви, взяла в руку. повертела. а после запустила в Хэила.
- Кажется этот тот самый уползший носок. И я не когда не кривляюсь перед зеркалом. Это уже раздражает Хэил - сказала она, и чуть криво усмехнулась. Носок приземлился парню на голову. Мари хихикнула. - Мы идем? Или я разворачиваюсь и иду в свою комнату. - проговорила она, и в ее глазах появился холод. Она снова стала совершенно спокойной. И даже немного колючей.