Golden Gate |
|
||||||||
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Golden Gate » Ненужные локации » Лестницы
Дата и время:
6 января 2012 г, пятница
07:00 - 12:00
Погода:
Никто не ожидал снега, ведь мы в Калифорнии, но даже для жителей Сан-Франциско +10 - +11 С - жарковато, как для января. Но не спеши распахивать пальто, дружище, порывы ветра - будь здоров, а к вечеру обещают дождь.
Сердце бьется на много больше чем 80’минуту.
Ступенька за ступенькой, мы спускаемся вниз. Туда, где нас никто не должен найти, а тем более и услышать. Нет, я не скрываю то, что заговорил. Просто…все не так просто как казалось бы на самом деле. Я до сих пор не могу разговаривать с другими людьми. Руби и Бет. Они единственные, кто знают об этом. О том, что я вылечился и теперь могу разговаривать. Вот только делаю это я не так часто, как хотелось бы. Именно поэтому я веду тебя сейчас ниже и ниже по лестницам.
- Что случилось? Зачем… Бен, мы идем не туда, ты в курсе? – усмехаюсь этим мыслям и лишь крепче сжимаю твою ладонь. Сердце начинает стучать еще сильней. Оно подпитывается чувством адреналина. В голове бьются немного панические мысли о том, что нас все равно поймают и на это раз точно вызовут в ректорат. Но адреналин это есть азарт. Странная логическая цепочка, но мне нравится. Мне нравится ощущать твой панический взгляд на своем затылке, от чего чувство владения ситуацией только набирает обороты. А ноги продолжают уверенно спускаться по лестнице. Шаг за шагом. Я слышал лишь наше дыхание, которое было немного сбитым. Слышал наши шаги. В голове сидела мысль, что нас могут поймать.
Первый этаж. Дальше бежать некуда. Мы остановились под лестницей. Это было крайне укромное место, находке которого я радовался весь первый курс. Конечно, обстоятельства, при которых я нашел его, сейчас вспоминать не хочется, но факт остается фактом. Небольшой уголок под лестницей на первом этаже восточного крыла Университета Голден Гейт – самое тихое и безопасное место, которое только можно придумать, чтобы уединиться. Всякие подсобки и пустые аудитории были не тем местом, чтобы уединиться с девушкой, которую любишь. Конечно, проем под лестницей далеко не самый романтичный вариант, но мне пришлось импровизировать.
Ты врезаешься в мое плечо, когда я резко останавливаюсь. Мне тут же захотелось засыпать тебя извинениями и вопросами из раздела «ты не ушиблась?». Знаю, что порою бываю слишком параноидальным и заботливым.
-Что мы здесь делаем? – разворачиваюсь к тебе. На губах странная самодовольная улыбка и хочется послать все к чертям. Весь план, который с педантичной четкостью я придумывал. Конечно, я знал, что все может пойти не так. Но, сейчас, когда ты стояла передо мной, было совершенно на все наплевать. Я лишь немного поддаюсь вперед и беру тебя за руки. Чувствую, как твои ладони почти мгновенно становятся горячими. Улыбаюсь. Нет, скорее ухмыляюсь и веду тебя в темноту под лестницей. Это очень забавно. Ты боишься близости со мной. Каждый раз, когда я подходил слишком близко и нарушал твое «личное пространство» тебя бросало в жар. Пусть ты скрывала это. Но сейчас я понимал, что мое лицо точно так же горело. Я волновался. Волновался о том, что что-то может пойти не так. Не по плану.
Нервы оголены как никогда.
Тут, в полумраке пустого проема между лестницей, и полом было совершенно темно. Лишь двое, чье дыхание нарушало тишину. Я тяжело дышу, предчувствуя тот момент, когда можно приступать ко второй части плана. Самой приятной и желанной. Конечно, за прошлую неделю мы целовались, не смотря ни на твои ни на мои возражения. Мы болтали, ведь нам не нужно было скрываться от кого-либо. А тут, в университете все на много сложнее. Тут множество народу, которые постоянно норовят сбить тебя или же поговорить. Тут много лишних ушей, которые норовят узнать о тебе что-то провокационное и использовать против тебя.
- Я соскучился – чуть слышно шепчу тебе в губы. На секунды замираю, не шевелясь. Лишь привыкая к новым ощущениям. К звуку своего голоса. К холодной стене, что чувствую своей спиной. К стуку сердца, которое норовило разбиться о ребра. К тихому дыханию, что обволакивало меня, словно теплый плед. Было так хорошо. Именно так, как оно должно случиться. Именно так, как должно было идти. Я целую тебя, стараясь вложить в этот поцелуй все свои чувства, что испытывал сейчас. Когда держал тебя за талию одной рукой, а второй ведя по твоей шее и щеке, старался привыкнуть к новым мыслям. Я радовался, что ты знала мои мысли и чувства. Я радовался, что могу рассказать тебе все. Вспомни только тот день. Когда ты просила меня не молчать, а говорить что-то постоянно. Неделю мы провели вместе, а сейчас нас разлучили. Вот так легко и быстро. Мне катастрофически необходимо было украсть тебя.
- Поэтому решил украсть тебя – после каждого слова я снова и снова целовал тебя в губы, не в силах оторваться. Такие эмоции они не схожи ни с чем. Ни с тем, что были у меня до этого. Ни с тем, о каких я только мог мечтать. Чувство тайны, опасности, а теперь еще и этот сладкий вкус твоих губ. Сердце бешено бьется о грудь и кажется, твое отвечает в унисон. Не так ли?
Меня сильно напрягает его улыбка. Нет, я безумно люблю, как он улыбается. И вообще заметила, что ловлю каждое его движение со странным вниманием, словно стараюсь запомнить каждое. Особенно то, как он улыбается и смотрит на меня. Это безумие, но его улыбка не менее безумна и на фоне этой темноты смотрится она устрашающе. Кто знает, что там? Потайная дверь, а за ней инструменты пыток? Эта улыбка не сходит с его лица, а я могу в ней разобрать самодовольную ухмылку, ухмылку того, чьи планы сработали. Верно, не может же здесь быть ректорат? Конечно, нет. Мысли стали складываться в определенную картинку и ее завершение зависело от того, что Бен будет делать дальше. А он смаковал каждое мгновение своей непонятной ухмылкой.
Я чувствую прикосновение горячих рук к моим и это было слишком внезапно для человека, который был долго занят своими мыслями. А я заметила, что в мыслях время бежит гораздо медленнее, любая секунда. Но его тепло моим мыслям не подчиняется, оно тут же передается по коже, отчего руки моментально становятся горячими, а дальше по телу пробегают лишь мурашки, как напоминание о том, что должно быть теплом. Да, болея, я могла мастерски скрыть неловкость тем, что у меня жар. Сейчас это выглядело немного странно. Но тогда у меня и мысли возникнуть не могло о том, чтобы что-то скрывать, мне было слишком плохо. Сейчас я бы не отказалась от состояния овоща, лишь бы не очень задумываться о том, что сейчас происходит. Мысленно сравнив обе эти ситуации, я невольно прихожу к выводу, что не прочь, если бы та неделька чуть затянулась. Но судя по всему, ты волновался не меньше меня и меня это немного забавляло. Что может заставить тебя волноваться? Да, я всегда видела, как ты стараешься себя вести со мной, но это уже совсем странно. И я отвечаю тебе неловкой улыбкой и поддаюсь немного вперед. Конечно, мне неуютно не знать о том, что со мной хотят сделать, но в голове возникла и другая мысль: я ему доверяю.
Словно услышав это, ты делаешь еще шаг назад и по шороху я догадалась, что ты уперся спиной в стену. Но, не сразу сообразив, что идти больше некуда, снова натыкаюсь на тебя, кажется, кто-то специально меня пинками подталкивает к тебе, отчего я упираюсь руками тебе в грудь и благодарю Бога за то, что здесь так темно. Эта огромная тень, отбрасываемая лестницей, закрывала нас от того света, но глаза привыкали к мраку. Однако, я будто и до этого ничего не видела. Я ловлю твои движения только по тому, что чувствую. Чувствую, как твоя рука медленно смещается ко мне на талию, вторая поднимается вверх, осторожно касаясь шеи. Чувствую, дыхание на губах, а это значило, что ты совсем близко.
- Я соскучился, - доносится до меня шепот. И сначала кажется, что все те дни были просто сном, а сейчас нас просто нашли и это не твои слова, нет, а кто-то зло шутит. Я нервно сглотнула, вжимая пальцы в ткань твоей футболки, но никого больше не услышала. Только твой голос и только двойное дыхание разрезает эту тишину. От таких простых движений у меня кружится голова, от таких простых слов подкашиваются ноги, а то, что я только что сидела в аудитории философии, стерло из памяти мгновенно. Потому что твои холодные губы накрывают мои горячие, не давая сделать лишнего вдоха. Даже этот контраст между теплом и прохладой, словно стены тебя ею подпитывают, давая остудить себя, все до мелочей, кажется, в эту секунду навечно врезаются в мою память, вычерчивая те образы, которые я не в состоянии была увидеть. Мысли о том, чтобы дышать через нос почему-то не возникало, казалось, этого не достаточно для того, чтобы восполнить потребность в кислороде. Я медленно отвечаю на все эти порывы, от одного единственного поцелуя напрягаясь всем телом.
- Поэтому, - губы буквально не мгновение отпускают друг друга лишь для того, чтобы произнести что-то, но тут же накрывают поцелуем снова, - решил, - и снова, - украсть тебя, - я вдыхаю прохладный сырой воздух и уже сама целую тебя, поднимая руки выше. Расстояния слишком мало для того, чтобы просто обнять тебя, я неловко добираюсь пальцами до твоей шеи и сплетаю их где-то на затылке. Получается, что только сильнее прижимаю тебя к себе, то ли сама прижимаясь сильнее. Теперь и я чувствую холод стены сзади тебя и представляю, что чувствуешь ты сейчас. За этим секундным порывом уже не последовало ни одной здравой мысли, мозг затуманился и, мне казалось, что я лишь только чувствую, каждой клеточкой чувствую, как все должно быть.
Но мысли все-таки были немного быстрее меня самой, и пока я хотела чувствовать только как то, что большие горячие руки сжимают меня где-то в районе талии, здравый смысл обогнал все мои желания и заставил оторваться от поцелуя. Кажется, ненадолго, потому что твои губы тут же тянутся следом, и я улыбаюсь, осознавая это.
- Бен, - пытаюсь тут же пресечь дальнейшие действия, но тебе…слегка плевать, - Бен, а если нас увидят? – и только после того, как я это сказала, поняла, что это вообще возможно, - здесь же ходят люди, вдруг нас услышат и заметят? А скоро закончится пара и навалит толпа студентов, - я судорожно вдыхаю, - Я не хочу… - чтобы о нас знали? чего я не хочу? Проще было просто замолчать, а он сам додумает то, что я не хочу. Как я привыкла додумывать то, о чем он не говорит. И я знала, что на самом деле он думает о моих словах, просто, раз уж я что-то говорила, от дела решил не отрываться. Я снова судорожно сглатываю, когда чувствую поцелуи на своей щеке, и шее, и еще чуть ниже. Вот-вот и я снова сама забуду о чем говорила.
- Бен, перестань, - звучит как-то не убедительно.
Это то же самое, чтобы найти свою песню. Ты долго ищешь, переживаешь, пытаешься что-то сделать сам. Но не всегда все выходит. Жизнь, она сложная штука и не всегда поддается объяснению. Она состоит из множества шестеренок, палочек и всевозможных запчастей. Иногда меня посещает такое чувство, что если бы я сделал что-то по правильному, то сейчас бы я не стоял тут. Эти мысли постоянно крутились в моей голове, я прокручивал разные варианты развития моей жизни. Но я знал одно, не сделав что-то в прошлом, так бы и не узнал тебя. Я бы не любил тебя, не смог так нежно целовать, обнимать. Во мне не жили бы эти зверьки, которые просыпаются, когда я вижу тебя.
Всего бы этого не было. И, наверно, я рад, что так все случилось. Жизнь налаживалась, постепенно, шаг за шагом. Прошлая неделя изменила нас. Все стало на много проще после того, как я заговорил. Рассказал тебе все то, что лежало у меня на душе. Мне хотелось, чтобы ты все знала это. Для меня это было…словно дышать. Катастрофически необходимо, чтобы ты все знала. Прошлая неделя стала какой-то точкой отсчета. Можно сказать, что мы начали заново узнавать друг друга. Я помню ту ссору. Помню все, что ты мне говорила. Я знаю, что ты просто волновалась за меня и хотела, чтобы я заговорил. Что, в принципе, и получилось. Вот только я так и не понял, как ты отреагировала на мои слова…
От стены веяло прохладой, я чувствовал ее сквозь тонкую ткань рубашки. Но на нее было наплевать. Жар от твоих прикосновений возмещал все. Казалось, что меня разрывает на две части холод и тепло. Я целовал тебя и, казалось, что забывал, как дышать. Наши поцелуи не были так часты, как у среднестатистической пары, но они были такими…незабываемыми. От них переворачивалось все нутро, и оно же делало двойной кульбит, словно какой-то акробат. Раз за разом, движение за движением и я хотел еще и еще. Единственное, что я мог, это жадно и неистово целовать тебя. Ты отвечала неуверенно, словно заново привыкая к этому чувству. Да. Это было необычно, лишь потому, что в университете я максимум позволял себе взять тебя за руку, чтобы проводить до аудитории.
- Бен, - ты нехотя отрываешься. А я по привычке тянусь за твоими губами, не открывая глаз. Лишь через несколько мгновений, когда губы не натыкаются на твои, открываю. Все равно, ничего не увидев, я полагаюсь на ощущения. Ты близко, но я не чувствую твоего дыхания близко-близко. - Бен, а если нас увидят? – плевать. Ведь я знал, что вероятность быть замеченными здесь очень мала. Это место было проверено, пусть не с тобой. Но я точно знал, что в это место приходят лишь те, кто хочет уединиться. До конца пар оставалось немного времени, но это было не страшно. В голову прокралась странная паническая мысль о том, что нас кто-то все равно услышит. Не увидит, на это было наплевать с высокой колокольни. Нас кто-то может услышать. Это было страшней. Для меня. Сердце забилось, а я замер на мгновение, лишь прижимая тебя к себе ближе. Незаметно встряхнув головой, понимаю, что надо отвлечься от этой мысли. Глаза начали привыкать к темноте. Я видел очертания твоего лица, которое было так близко и на одной уровне со мной. Улыбаюсь и целую тебя в уголок губ. - Я не хочу… - я не слышу тебя, не хочу слышать. Но мысль продолжается за тебя. Я не хочу, чтобы нас засекли. Я знаю, милая, я тоже этого не хочу. Но губы уже спускаются со щеки на скулы, а потом на шею. Я чувствую, как ты немного нервно сглатываешь и вдыхаешь. Мысль не дает мне покоя. Почему ты не хочешь, чтобы о нас знали? Тут дело не в том, что кто-то узнает О НАС. Тут дело в том, что кто-то узнает обо мне. Наверно. От этой мысли, что я должен скрываться, становится противно, я задерживаюсь на твоем плече, которое оказалось немного открытым. Кофта и майка сползла.
- Не волнуйся, все под контролем, - тихий шепот. Я понимал, что меня могу услышать. Почему я не хотел этого? Кто-то может подумать, что это из-за корыстных целей. Поблажек в учебе или еще чего. Но нет. Все остальные…они просто люди, которые не поймут меня и не поймут, почему я делаю так, а не иначе. Кто-то говорил, что я слишком идеальный и если бы не делал крупные ошибки, то был бы ангелом. Для всех я идеальный, даже не существующий парень, который только раздражает своим поведением. Я прекрасно знал это, но именно эта бирка не давала преодолеть этот порог. Барьер. Стену, называй, как хочешь.
Я лишь тяжело вздыхаю и опять целую тебя. – Я не дождался бы конца занятий – поднимаю голову, смотрю в твои глаза и пытаюсь восстановить по памяти их цвет. Очертания губ, которые хочется целовать вечно и никогда не отрываться. Ты никогда не позволяла заходить дальше, а я был не против. Сам не хотел. Нет, не то, чтобы я не хотел тебя, конечно хотел. Но это рано. Один раз я уже допустил ошибку, позволив себе зайти на много дальше, и испортил все. Поэтому, сейчас, я опять целую тебя в губы. На этот раз осторожно и медленно. Мне хотелось растянуть этот момент, как только можно. Мне хотелось целовать тебя и чтобы ничего не существовало вокруг. Мне очень хотелось этого. Ты всегда отвечала немного с опозданием и так же медленно, словно неуверенно. Мне очень нравилось это. Я люблю в тебе все.
Как обычно - спотыкаясь. Как обычно - местами "подвисая" и встряхивая головой, чтобы отогнать от себя нависающее облако усталости и рассеянности. Как обычно - торопливо, потому что жизненный темп не терпит никаких пауз, даже если у тебя в руках "Твикс" (которого у Цезаря, к слову, все же не было). Эйвери рассекал коридоры, заглядывал в кабинеты - все как-то так машинально и на автопилоте, что иногда хотелось взять самого себя за шкирку и остервенело прорычать: "Мужик, очнись! Это твоя жизнь! Не ты ли зарекался проживать каждую ее секунду так, чтобы самому себе завидовать?". Но гребаная усталость и бессонница... Что бы Цезарь ни делал, всегда и всюду приходилось о них помнить, потому что последствия и гнилые плоды этих явлений неизменно влияли на происходящее и на отношение к этому.
В какой-то момент Цезарь таки завис у окна, прислонился лбом к холодному стеклу и дал себе несколько минут на установку. Задача была не из легких - внушить себе, что все проблемы решаемы, стоит этого захотеть. Впрочем, всегда был один неоспоримый мощный аргумент, который хотя бы ненадолго снимал хандру до следующего приступа - напоминание самому себе, что есть в этом бренном мире Алексис.
Словом, слегка собрав в кучу раскисшего себя, Эйвери уже более стремительно и бодро сбегал по лестнице, когда услышал вкрадчивый звук голосов, что и заставило его остановиться и притаиться - совершенно интуитивно. Будучи любителем знать то, чего не знает никто и совать нос туда, куда его не звали, Эйвери задницей ощущал надвигающуюся интригу и, если бы он не был настолько страстно увлечен режиссурой, наверняка из него вышел бы неплохой папарацци - по крайней мере наглости и бесцеремонности вторгаться в чужую жизнь и секреты у него хватало на целую орду желтопрессников. Голос был ему знаком определенно. Немного покопошившись в мысленной картотеке, Эйвери остановил свой выбор на Бет Саммерс, не засомневавшись в своей догадке ни на секунду. Он хорошо знал этот голос, потому что девушка считала себя неплохой актрисой (в отличие от того, что думал о ней сам Цезарь) и частенько "тусила" с театралами, коими заправлял Эйвери. Прислушавшись без всяких зазрений совести, Цезарь четко различил уже другой голос, которого он, к своему удивлению, опознать не смог, хотя голову мог дать на отсечения, что знал на сто процентов - Бет может тискаться в укромном уголке только с тем молчаливым полудурком, что при каждой встречи смеривал его, Цезаря каким-то неприязненно-настороженным взглядом. И вдруг - оляля! Молчун-полудурок говорит! Вот это новость!
Прийдя к выводу, что ловить здесь больше нечего, что ничего, кроме сопливой романтики он здесь не вынюхает, Эйвери решил на последок слегка попроказничать, спугнув голубков. Давно не гонял голубей на крыше - пора вспомнить юношеские ощущения от этого странного занятия!
Нарочито шумно топоча и намеренно насвистывая под нос какую-то песню, Цезарь удалился прочь. Пусть знают, что он здесь был. И если то, что это американское Муму вдруг заговорило - великая тайна, то пусть знают ,что он знает! Что ни говори - а приятное ощущение - знать чью-то тайну, даже если она незначительна и мало кого в сущности может заинтересовать!
Дата и время:
6 января 2012 г, пятница
07:00 - 12:00
Погода:
Никто не ожидал снега, ведь мы в Калифорнии, но даже для жителей Сан-Франциско +10 - +11 С - жарковато, как для января. Но не спеши распахивать пальто, дружище, порывы ветра - будь здоров, а к вечеру обещают дождь.
Вы здесь » Golden Gate » Ненужные локации » Лестницы
