Golden Gate

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Golden Gate » Архив игровых тем » Здравствуй, моя бесконечная осень...


Здравствуй, моя бесконечная осень...

Сообщений 1 страница 16 из 16

1

1. Название воспоминания/события Здравствуй, моя бесконечная осень...
2. Действующие лица Morrigan O'Shea, Warren Lefroy
3. Дата/примерная дата и время 16 сентября. Около 20:00 и дальше
4. Краткое описание
Вот что обычно НЕ происходит, когда студентка приходит к своему руководителю курсового проекта на консультацию...
5. Эпиграф

Я не угадал
Ничего, из того что планировал в двадцать.
Я не встречал
Никого, с кем бы хотел остаться.
Когда любви хватает на вечер,
А с утра хочется снова сбежать,
Это значит - зима станет лишь крепче,
И не факт, что будут силы ее переждать... (с.)

Отредактировано Morrigan O'Shea (2011-12-18 01:22:19)

0

2

Уже в конце вечера в замутненную горем голову Морриган пришла мысль о том, что она собиралась заехать к Лефрою и показать ему курсовую работу. "И как я отправлюсь к нему в таком состоянии?..." Прикуривая очередную сигарету неподалеку от помпезного здания оперы, думала она. Пару раз глубоко затянувшись, Ир глянула в темнеющее, но безоблачное небо. "А почему бы и нет?..." Опять, в который уже раз, она не хотела прямо сейчас возвращаться в общежитие. В последнее время ее комната вообще вызывала у нее какие-то негативные эмоции. Ну а сегодня - и подавно. Находиться в подвешенном состоянии - это вообще весьма, нужно сказать, неприятно... И вдвойне неприятно, если вопрос касается твоей жизни. А умирать, право слово, ей совершенно не хотелось!
Успевшая было успокоиться за вечер девушка снова начала впадать в состояние черной выедающей изнутри депрессии. Тоска по чему-то несбыточному, неясное тянущее чувство в груди и желание завыть от жалости к себе самой. Ир чувствовала себя маленьким голодным волчонком... Начисто забыв о том, что она собиралась вызвать такси, Морриган медленно пошла прочь от здания. Хотелось собраться с мыслями и просто пройтись. Подышать ночным воздухом Сан-Франциско, выкидывая из головы все ненужные мысли. Сейчас, вышагивая по тротуару, она вертела в сознании те строчки, которые пришли ей на ум в начале вечера, но никак не могла вспомнить точные рифмы... Стихотворение, как вода, ускользало, оставляя после себя привкус недосказанности и горечи. "Как же там было? Я буду жить, покуда тлеет сигарета... А дальше?" Почему-то вспомнить было очень важно. Даже важнее, чем позвонить врачу завтра. "А может плюнуть на все, и никуда не звонить? Оставить все, как есть..." Глаза снова защипало, будто в них сыпанули песком. А тут еще некстати вспомнился Фин с эффектной блондинкой под ручку. "Глупая, глупая ревность!..."
А все-таки это было больно. Даже не смотря на то, что она не имела на юношу прав, его появление в обществе дамы вызвало какую-то детскую дурацкую обиду, еще сильнее ударившую не только по самолюбию, но и по избитому случившимся сознанию... "Ч-черт!" Оступившись и чуть не упав,она поняла, что все еще куда-то идет, абсолютно при этом не следя за направлением. Оглядываясь по сторонам, Ир приметила, что ноги сами вынесли ее почти что к дому Уоррена Лефроя. "Значит, судьба..."
Глубоко вздохнув и поправив волосы, Морриган вошла в холл. На вежливый вопрос консьержа ответила, что направляется в N-ую крартиру, была узнана, тепло поприветствована и отпущена дальше.
Вскоре она уже звонила в звонок. Пара секунд задержки, и дверь распахнулась, явив владельца жилья.
- Добрый вечер, профессор... Можно? Я принесла вторую главу. - Она замялась у двери, не зная, что делать дальше.

+1

3

Уоррен полежал, Уоррен посидел, Уоррен постоял. Лефрой не находил себе места. Наконец-то, решившись заняться самоанализом, он вел внутреннею борьбу с самим собой. Он пытался понять, что послужило причиной его кошмаров, что заставило вновь так часто вспоминать свою жену.  Ответ был, и вся проблема в том, что Лефрой не был готов  принять его. С самоанализом всегда так, когда ты пытаешься понять другого, ты мало церемонишься с его внутренним миром. В конце концов, раны мажут йодом, а не медом и не всегда полезно быть аккуратным и тактичным. А себя жалко, себя мы бережем, пытаясь убрать, куда подальше то, с чем не согласны. Неспособность встретиться  внутренней проблемой лицом к лицу всегда была «ахиллесовой пятой» Уоррена. Вот и сейчас в нем спорили человек и психолог. Наконец, после долгих брожений по квартире, двух пачек сигарет и пары литров чая, Лефрой нашел в себе мужество взглянуть правде в глаза.
Это из-за Морриган. Все-таки у меня к ней отношение не совсем объективное. Да, она талантливая студентка, да, она много работает над собой. Но все это должно радовать меня как преподавателя. Но есть еще что-то. Сила. Та сила, которой у меня никогда не было и не будет. Внутренняя мощь способная одолеть самого страшного оппонента – самого себя. Не увиливать, обходить, ставить барьеры, искать компромиссы, а побороть свои страхи и сделать то, что должен. Тоже могла и Эмели… Они вообще во многом похожи, та же открытость миру, та же истинная доброта, а не ханжество, даже манера речи сходная. Но это ничего не значит. Точнее значит, но не то. Я должен усилить над собой контроль. Она студент, я преподаватель. Все этим сказано!
-Да ну? Может, хватит себя обманывать?
-Тихо!
В конце концов, хватит изображать примерного вдовца. Это все конечно прекрасно, но ничто человеческое тебе не чуждо.
-Я сказал, утихни!
-Как хочешь.
Невидимый собеседник усмехнулся и пропал.
М-да, все, финиш. Злится на того, кого сам придумал это уже последняя инстанция. Ладно хватит на сегодня копаний. А то сигареты кончатся. Уоррен с тоской взглянул на кипу бумаг на столе. Как человек творческий, Лефрой ненавидел систематизацию и бумажную волокиту, но руководство требовало от него составить учебный план. Вздохнув, Уоррен сел за бумаги.
Работа не шла, невидимый собеседник оказывается не ушел, а просто затаился, гнусно хихикая, второе Я Уоррена упорно не хотело сдаваться и вело себя аки диверсант, подрывая внутреннее равновесие своего хозяина.
Бесполезно. Уоррен бросил бумаги и пошел переодеваться. Светлые брюки, незастегнутая бежевая рубашка, в карман пара банкнот, сигареты, зажигалка. Лефрой подошел к двери и вдруг услышал стук. Кто там еще?
-Добрый вечер, профессор... Можно? Я принесла вторую главу.
-Ну что съел? Внутренний голос зашелся в истерике. Ну что будешь делать, мастер самоконтроля?
Лицо Лефроя стало одного цвета с одеждой.
-Пр-привет. Тьфу ты, извини, задумался. Привет-привет, а чего без тортика? Ладно, проходи, думаю, у меня чего-нибудь осталось, чай, кофе? Тихо-тихо все под контролем.
Да ну, ты уверен?

Отредактировано Warren Lefroy (2011-12-09 00:57:42)

+2

4

Ругая себя за дурацкую рассеянность, Морриган вступила в холостяцкое гнездышко, медленно оглядываясь по сторонам. Впрочем, с ее прошлого визита в квартире ничего особо не изменилось. Ир была не такой уж частой гостьей в данных апартаментах, но приносить сюда результаты своей мозговой активности, изливаемые в курсовом исследовании, ей приходилось не раз.
- Простите... Я забыла. - Она рассеянно пожала плечами. - Виновата, исправлюсь.
Всеми фибрами души ненавидя привычку американцев шастать по квартире в уличной обуви, Ир сбросила туфли и босая прошлепала в комнату, робко присаживаясь на край дивана. В ее мозгу, какой-то непослушной галочкой, заинтересованно отметился факт того, как выглядел профессор. "Надеюсь, я его не разбудила..." Отдавая себе отчет в том, что именно сейчас, именно в этот самый момент и в этот самый вечер особого толку от нее нет, Морриган все-таки пришла. Почему, спрашивается? А все просто. Точнее - умом все просто, но девушка гнала от себя эти рационально-парадоксальные мысли. "Мне с ним... хорошо?" Да. Ей было хорошо в обществе Лефроя. Он заряжал этим своим нескончаемым позитивом. Он был всегда доброжелателен, всегда внимателен к ее словам. Его опыт, его оптимизм - они вселяли надежду и жажду жить. Жить дальше, не смотря ни на что! Именно этого ей сейчас так не хватало. Почему? Ведь она всегда была жадной до жизни? А все потому, что что-то внутри сегодня надломилось, заставив утонуть в скользких, вязких, как тина, сомнениях.
Именно поэтому она рвалась сюда. Увидеть человека, который был уверен в себе, в жизни, в завтрашнем дне. Но почему не к матери? Почему не к Финну или своему брату?
"Потому что он мне нравится"
Простая, как палка, мысль всколыхнула сознание и исчезла, оставив после себя яркий росчерк. "Стоп. Он ведь спросил меня о чем-то... Вроде бы что-то про чай или кофе..."
- Н-нет. Спасибо. Не нужно... - Бокальчик коньяка, выпитый несколько часов назад, так и застрял горячим комком где-то в животе. Или это, все-таки, было волнение? "А почему я, собственно, так волнуюсь?..." Рассеянно смотря в окно, где свет из окон домов глушил слабое перемигивание звезд, она думала о чем-то "ниочем", стараясь разобраться в себе, но даже не находя дороги к своей собственной личности. - Прошу прощения, я задумалась... У меня тут на флэшке продолжение того, что я приносила в прошлый раз. Посмотрите?
Положив на колени сумочку, она постаралась нащупать ту самую флэшку. С -надцатой попытки у нее это получилось. Выудив руку из недр женского тайно-хранилища, она протянула маленький предмет профессору.
На пол же с тихим шелестом упал сложенный вчетверо и изрядно уже помятый плотный листок. Тот самый.

0

5

Успокойся, Лефрой, УСПОКОЙСЯ!
Вот так вот бывает, твой мир кажется тебе таким устойчивым, твои принципы такими незыблемыми. Все так гармонично, так правильно… И вдруг все рушится и идет наперекосяк.
-Ну что, ручки-то трясутся, побледнел, аж жуть. Может, перестанешь строить из себя невесть что и послушаешь меня?
-Как-нибудь обойдусь, в конце концов, ты ничто, часть сознания, выдуманный мной собеседник.
- Ты же умный человек. Подумай сам, раз ты меня выдумал, то для какой-то цели, и это явно не споры с самим собой. Ты опять пытаешься уйти от проблем. Может, хоть раз будешь мужчиной.
- Н-нет. Спасибо. Не нужно.. 

Уоррен внимательно посмотрел на свою гостью. М-да, похоже не только я чувствую себя не в своей тарелке. Что с тобой такое девочка?
Если на лице Лефроя практически не было заметно следов внутренней борьбы, то Морриган можно было прочесть как открытую книгу. Подавлена, напугана, растерянна. Просто прекрасно, мы сейчас в таком состоянии потрясающую курсовую накатаем, все ахнут.  Нет, так дело не пойдет. Надо разобраться во всем этом, а там поглядим.
Уоррен подошел к своей студентке намериваясь успокоить её и настроить на рабочую волну.
- Прошу прощения, я задумалась... У меня тут на флэшке продолжение того, что я приносила в прошлый раз. Посмотрите?
-Да, конечно, только скажи мне…
Подняв листок, Лефрой уже собирался вернуть его хозяйке, но что-то заставило Уоррена развернуть его.
-Мать твою… Рука на автомате достала сигарету. Извини, я не хотел. – Хотел, хотел.Черт, еще раз прости, Уоррен, наконец, заметил, что закурил и сразу затушил окурок в остатках чая.
Ты только не переживай. Все будет хорошо. Ты же уже справлялась с этим, так что и в этот раз тоже победишь.
-Что я вижу, профессор, одобряющий лепет вместо профессиональной беседы. Все-таки человеческое берет вверх над рационально-научным.
Уоррен сел на корточки напротив девушки взял её за руки и посмотрел в глаза.
-Ты главное не бойся, ты же сильная…
Боже, какие глаза….

+2

6

Помятый белый лист упал на пол, а она не успела его поднять. Зрачки сузились от страха, а рука со все еще зажатой флешкой рефлекторно дернулась к горлу.
Все дальнейшее для Морриган происходило как будто бы в замедленной съемке. Она даже не успела шелохнуться. Не то чтобы поднять проклятое письмо. Казалось, что ее разом вдруг ставшее непослушным тело увязло в чем-то очень плотном и не дающем сделать лишнего движения. Воздух вокруг нее сгустился до состояния противного мутного желе, которое комками приходилось проталкивать в горло, чтобы все-таки вздохнуть. Сам же кислород в эти секунды казался острым перцем чили, обжигающим легкие... А в то же самое время мужская рука медленно подняла злополучный листок с пола... Слова застряли где-то в горле.
"Черт! Он не должен был это видеть! Никто не должен был это видеть!..."
Волна паники накрыла девушку с головой.
- Мать твою…
Больше всего в этот момент Морриган хотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого она просто обессиленно опустила враз потяжелевшие руки, разглядывая линии, рассекающие ладони. "Как глупо вышло... Теперь он будет меня жалеть... не хочу!" Руки рефлекторно сжались в кулачки, комкая алый шелк нарядного вечернего платья. Специально с любовью подобранного, только для чего? Сейчас все те мысли, которые роились в ее голове вечером, во время сборов перед оперой, казались такими глупыми... Как она хотела сегодня блистать! Как она хотела притягивать к себе восторженные взгляды, чувствовать, как на нее смотрят с восхищением... А вместо этого - снова жалость. Жалость в глазах того, от кого не хочется жалости. От кого жалось больше напоминает удар хлыстом по оголенным плечам... "Я не хочу, чтобы он ТАК на меня смотрел! Не хочу-не хочу-не хочу!..."
Прикосновение к сжатым в кулаки ладоням прошило хирургической иглой прямо до позвоночника, заставив стайки мурашек промаршировать по открытой спине, а губы - дрогнуть. Краски как-то сразу вернулись в посеревший мир, заставив болезненно сощуриться от их нестерпимой яркости, когда она подняла свой взгляд на Лефроя.
-Ты главное не бойся, ты же сильная…
"Сильная? Я?!" Горькая усмешка растянула губы, будто по ним ножом полоснули. "Он считает меня сильной?! Меня?! Какой бред!..." Ир хотела что-то сказать. Хотела ответить. Хотела высвободить руки, почему-то очень сильно испугавшись этого простого прикосновения, а точнее того, как ее собственное тело на это прикосновение отреагировало. Хотела...
...Сил хватило только на то, чтобы всхлипнуть. Тихо-тихо.

0

7

Её всхлип, как будто удар обухом. Уоррен словно очнулся после долгого сна. Ярость закипала в нем, ярость на самого себя. Меньше всего человеку нужна жалость. Уоррен поднялся и посмотрел на девушку сверху вниз.
-Не жалей себя. И я тебя жалеть не буду. - В голосе Лефроя звучала сталь. – И чего ты раскисла? Что, уже сдалась? Все? Все еще только началось, а ты уже сидишь и ждешь, как повернется судьба. Не хорони себя впереди гроба. Ты уже доказывала свое право на жизнь, тебе есть, за что себя уважать, так что тебе мешает сделать это снова? Если тебе нужна поддержка я дам тебе её, но не проси жалости, я поддался порыву, но больше этого не произойдет. Если ты намеренна просто сидеть и ждать, то это не ко мне. Если хочешь быть Человеком, а не двуногим млекопитающим, тогда встань и борись. Если ты готова цепляться за жизнь до конца, то встань и борись. У тебя еще много дел здесь, много людей, которым ты дорога и которые дороги тебе, мечты, перспективы, амбиции. Ты хочешь потопить все это в бесполезной жалости к себе? Нет? Тогда встань и борись!
С каждой секундой Лефрой говорил все громче и громче, под конец практически перейдя на крик. Он почти физически чувствовал, как его внутренняя энергия бьет по девушке, вправляя её мозги. Это все на что я сейчас способен.
Я сказал ВСТАТЬ! Прорычал Уоррен и, подхватив, её поднял с дивана. Вдруг его сознание померкло, оставив лишь сенсорное восприятие.
Вкус табака и алкоголя… Его губы коснулись её губ… Маленький взрыв в душе. Секунду назад здесь стоял психолог, теперь просто мужчина…

+1

8

Каждое его слово. Абсолютно каждое - било по нервам железным прутом под высоким напряжением, заставляя всякий раз внутренне вздрагивать и сжиматься в комочек. Но, в то же самое время, внутри нее закипала жгучая, нечеловеческая ярость. Его слова, слова о жалости, которую она якобы пыталась в нем вызвать, лишь сильнее распаляли этот гнев, потому что были несправедливы! Она не хотела никакой жалости! Она не хоронит себя! Нет!
Несправедливость, резкость его слов, которые он почти выкрикивал уже, мешалась с той болью, которую она испытывала. "Этого не должно было произойти!..."
Все, все, что он говорил, смешалось в ее сознании в какой-то дикий комок, читаемый только лишь на уровне нервных окончаний и неясных импульсов. Супер-эго выключилось, уступая место инстинктам, а инстинкты стояли в сторонке, не зная, как поступить в этой шаткой ситуации, оставляя ее хрупкое тело на избиение хлестким, как камни, пущенные умелой рукой, словам.
Каждое такое слово давило на нее невидим прессом, заставляя Ир все сильнее закусывать итак измученные в кровь губы, чувствуя солоноватый металлический привкус во рту... Вздернув подбородок и заглядывая сузившимися от гнева глазами в побелевшие глаза профессора, она лишь на долю секунды пропустила момент, чтобы встать, чтобы что-то ответить. Так же резко. Так же хлестко. Пропустила...
Буквально сдернутая с дивана сильными мужскими руками так, что аж ребра затрещали, она хотела было что-то сказать, но...
Что произошло в этот момент? Потом она так и не смогла этого вспомнить, как ни старалась.
Он оказался слишком близко. Его губы, с которых только пару секунд назад срывались такие резкие, такие болезненно-правильные слова, вдруг оказались в каком-то миллиметре от ее собственных, искусанных в кровь губ. А потом и этого миллиметра не стало.
Кто был первым? Неважно.
Его губы пахли сигаретным дымом, и были... желанны.
И больше не хотелось ничего говорить.
Рука скользнула по его спине, острые коготки впились в плечо, замыкая импровизированное объятие. В легких не хватало воздуха, а в душе было слишком много невыплаканных слез.
И ни единой мысли.

0

9

Стой Уоррен, стой!!! Ты что творишь?! Стоп, табу, запрет! Остатки разума Лефроя бунтовали изо всех сил, но тщетно. Ногти прошлись по плечу электрической сетью. На секунду оторвавшись от  губ девушки, Уоррен посмотрел в её глаза.
-Прости меня за это.
И снова вкус её губ, запах её волос, тепло её кожи. Лефрой словно окунулся в омут. Давно он не был так близок с женщиной. Давно он не испытывал такого. Давно ему не было так хорошо. Рука его была рядом, коснулась ее пальцев, пальцы сжались на ней, теплые, тонкие, сжались нежно, крепко, и он перетек весь следом за своей рукой, обнял, зарылся лицом в волосы, обмер до судороги, теряя сознание от ощущения того, что руки ее сплелись на его шее, щека ее не отодвигается от его щеки, щекотка ее ресниц, поцеловал в закрытый глаз, теплую щеку, мягкие душистые губы, медленно раскрывшиеся, разрываясь от нежности. Он весь прижался к ней, она не отталкивала его.  Одежда - эти ненужные куски материи, эти чехлы сходили с их тел.
Словно в бреду Лефрой шептал: - Боже, я не знаю, что я делаю, но я не могу больше этому сопротивляться. Я сошел с ума, умоляю не уходи...   

+1

10

А она и не хочет уходить. Уже нет. Даже не так. Наверное, сильнее всего на свете сейчас - она хочет остаться. После всего того, что она пережила сегодня, после нервных потрясений и переживаний, после смертельно испуга... После всего этого она не хотела оставаться одна. Точнее не хотела уходить отсюда, именно от этого мужчины. Как быстро все изменилось...
Он попросил прощения. За что? За то, что ей с ним... лучше? Лучше, чем без него. В сто, в тысячу крат! За то, чего она сама сейчас хотела? Не нужно... Его объятия и его поцелуи сейчас были панацеей. Лекарством от самой сильной боли. От душевной боли.
Это было так просто... Стоило так долго обманывать себя, уверяя, что она не испытывает к профессору никаких чувств, кроме сугубо деловых и уважения, чтобы сейчас, беззастенчиво и так... правильно, таять в его руках. Кусочек льда медленно, но верно плавился, грозясь совсем скоро и закипеть. Уоррен был бесконечно нежен, покрывая ее лицо легкими поцелуями. Это не походило на все то, что было с ней до того. Это было не таким банальным. Не таким обыденным. Не таким... Это не казалось сейчас грязным, пошлым. Это было... красиво.
Красиво переплелись пальцы. Его - изящные, но сильные. Ее - тонкие и болезненно хрупкие, как всегда - холодные...
Красиво губы касались губ. Она уже не просто отвечала на поцелуй - она целовала сама. Жадно, но нежно. Ловя его дыхание, покрывая поцелуями его красивое лицо, скользя свободной рукой по его спине, плечам, сминая, убирая, как ненужную шелуху, ткань рубашки... Кончиками пальцев ощущая тепло его кожи.
Она не хотела уходить. Она бы не ушла. А он бы не отпустил...
- Уоррен...
Впервые она назвала Лефроя по имени. И имя это, этот звук, приятной мелодией и стайкой мурашек вдоль позвоночника отдалось во всем ее теле.
Время взбрыкнуло последний раз и пошло медленно медленно.
Красный шелк, струясь, стек к ее ногам, кровавой лужицей обнимая изящные щиколотки. Она стояла под его взглядом и... и хотела, чтобы он понял - она не уйдет.

+1

11

-Уоррен. Как же давно его так не называли. Дело не в имени, дело в тоне. Такого тепла, такой нежности в голосе он не слышал уже давно. Все стало ясно. Это было так просто- она не похожа на Эмели, она другая. Чувства к ней, такие светлые, такие прекрасные никак не могут быть предательством. Наконец все в его душе успокоилось. Будто спали с рук тяжелые оковы. Тяжелая стальная маска была снята с лица добровольного узника своей собственной тюрьмы. Яркий свет бил в глаза, дышалось полной грудью. Тепло расходилось по всему телу. Неясные образы, голоса, мысли- все это осталось там, в пустой квартире с видом на торговый центр. Сейчас здесь была только она.
Не было страсти, не было безумия. Лишь желание отдать ей все. Наполнить её этим светом, этой свободой, этим теплом.
-Я не оставлю тебя… ни за что… я сделаю все…
Аккуратно взять на руки. Не прекращая покрывать поцелуями её хрупкое тело положить на кровать.
Боже мой, это ты, мое чудо, прекраснейшая из женщин, какая ты красивая, я сойду с ума, это неправда, какая ты красивая, это все — ты, это все — ты. Он с закрытыми глазами чуть менял положение тела так, чтобы ей было удобнее освобождаться от всего, от последнего, и уже ничто больше не разделяло их, совсем ничто. Боже мой, я сейчас сойду с ума, я сейчас сойду с ума, дыхание Уоррена прерывалось, он ласкал ее всю, игольчатый сладкий ток пронзал, только бы это не кончалось, неужели это правда, неужели, неужели…

+1

12

Это было странно и в то же время так правильно - ощущать его прикосновения и поцелуи. Кожей чувствовать тепло его касаний и на уровне подсознания ощущать его нежность. Боже, сколько было ее, этой нежности! Нежность переполняла все ее сердце, отметая последние сомнения. Сомневаться она будет потом. Думать о том, что это так неверно - спать с преподавателем. Бояться, что кто-то об этом узнает и... грустить, что наверняка это не повторится. Потому, что именно в этот момент она была готова сказать, что хочет быть с этим мужчиной. Не только сейчас. Вообще. В целом. Всегда?...
На какую-то долю секунды пол ушел у нее из-под ног. Верх стал низом, а низ - верхом. Голова слегка закружилась. Это Лефрой легко, будто ребенка, подхватил ее на руки и прижал к себе. От этого ощущения хотелось мурлыкать и жмуриться... Она просто улыбнулась. Одобрительно. Будто давая согласие или разрешение.
Водруженная на кровать, как на некий пьедестал, она сама помогала ему избавиться от всего лишнего. От всего так ненужного в этот момент. От остатков одежды, от остатков сомнений, легко скользя по его обнаженной коже осмелевшими руками...
Он что-то шептал. Она, наверное, тоже. Ее тело слушалось его, будто он был опытным кукловодом... Хотя нет! Для него она не была куклой. Совершенно определенно...
Было даже странно ловить на себе такие взгляды. Умом она смогла бы понять желание и похоть, но не волны этой удивительной, успокаивающей нежности, заставляющие забыть, как страшный сон, безумие, творившееся в здании Оперы в Сан-Франциско. Любовь в этот момент была сильнее, чем смерть.
Его руки были уже не просто согревающими, они были горячими, будто бы обжигая ее кожу. Его дыхание было прерывисто... Она и сама дышала тяжело, чувствуя его прикосновения, чувствуя такую томительную его близость... Все тело ее будто бы горело в этих руках. Было податливым, послушным... Это было удивительно. Хотя было немного страшно просто потому, что еще ни с кем у нее ничего не заходило так далеко.
Она встречалась с парнями, вот только... Не спала ни с кем.
Поэтому сейчас она немного боялась.
Проскальзывая руками по его обнаженной спине, покрывая поцелуями его лицо, шею, плечи, зарываясь лицом в его волосы и вдыхая легкий аромат сигаретного дыма, от которого кружилась голова и замирало сердце, она чувствовала, что сейчас, сегодня с этим человеком - она не остановится.
Обжигая горячим дыханием его щеку и чуть касаясь приоткрытыми влажными губами его губ, она тихонько шептала его имя, проводя ладонью по красивому обнаженному торсу...

+1

13

Наверное, еще была возможность остановится. Наверное, она бы поняла, приняла и согласилась с этим. Наверное,… да много чего могло быть, можно было насчитать сотню вариантов развития ситуации, но Лефрой просто не хотел этого, или же просто разучился считать. Впервые он чувствовал, что все, что он хочет отдать, берется полностью. Как будто фокусник, разбивающий бокал с вином в воздухе, ловит это вино до падения на землю. Без остатка, до последней капли. Он уже почти перестал ощущать материальный мир, все превратилось в безумную смесь цветных всполохов, звуков, иногда мягких, иногда резких, пронизывающих саму душу. И среди всего этого калейдоскопа сияла маленькая точка – она. Сияние было неравномерным, будто свет барахлящей лампы. Иногда оно слепило, иногда становилось почти незаметным. Но он чувствовал его.
Постой, не угасай. Возьми мои чувства, все, все без остатка. Я готов отдать все что есть, что бы ты продолжала гореть. Твой свет спас меня. Спас от собственной темницы из страха, боли и отчаянья. Самое малое что я могу сделать, так это быть рядом с тобой. Что бы дальше продолжала напитывать этот мир своим  теплом.
- Не бойся
Близость с женщиной никогда не была для Лефроя целью как таковой. Нужные эмоции он был способен получить и другими способами. Это было еще одно проявление его чувств, способ доставить удовольствие, ведь только так он способен был любить.
Они стали единым целым.
Та часть, что еще хоть как-то отображала реальность происходящего, угасла. Огонь пробежал по их душам, сжигая всю боль, отчаянье, страх, обиды. Все то, что цепями держало их, не давало взлететь вверх, к счастью.
Скорее всего, какого-нибудь знатока эротического искусства совершенно не впечатлило происходящее. Здесь не было театрализма, того к чему многие привыкли, не было той фальши. Но это было прекрасно. Две одинокие души нашли друг друга и сплелись в прекраснейшем танце. Танце любви.

+1

14

Это было больно. Но не сильно и только сначала. Наверное просто потому, что она была к этому абсолютно готова. И сердцем, и душой, и в мыслях. А Лефрой... Он будто чувствовал, что сейчас ей нужна именно его нежность и забота... "Он догадался, что я... девственница?..."
Вслед за вспышкой боли, заставившей дернуться и на секунду замереть, пришло непередаваемое и ни с чем не сравнимое удовольствие. Оно, как туго свернутая пружина, распускалось где-то внизу живота, затапливая постепенно все ее естество. Тело ее вдруг стало горячим, как раскалившийся до бела металл. Жар пульсировал, расходясь волнами. Сейчас, в эту секунду, они стали единым целым.
С шумом выталкивая воздух из легких, она вся подалась вперед, навстречу его телу, обнимая его, хватаясь за его плечи, выдыхая его имя. Она была от природы чувственна, и сейчас интуитивно стремилась ему навстречу, стараясь усилить и без того бьющее через край удовольствие. Касаясь губами его лица, прерывисто целуя и посылая всю себя вперед, к нему, она улыбалась, а по щекам ее текли слезы...
- Уор-рен... Уоррен...
Рука соскользнула с его гладкой широкой спины и ладошка вцепилась в простынь, собирая ее в горсть. Щеки покрыл лихорадочный румянец, а ресницы трепетали, как крылья порхающей бабочки. Глядя на мужчину снизу вверх, сквозь прикрытые веки, она вдруг потянулась свободной рукой и запуталась пальцами в его чуть спутанных волосах, притягивая его сильнее к себе и обжигая его губы поцелуем, в который вложила все бурю эмоций, бушевавших в этот момент внутри...
Двигаясь с ним в такт, она уносилась куда-то на мягких волнах наслаждения, забывая о том, что сначала было больно. Боль уже стерлась в ее сознании, осталась только мысль, что не смотря ни на что - она сейчас в надежных руках. Ее первый мужчина тот - кто был ей нужен...
Особо остро ощутив его движение она дернулась вперед, выдыхая с легким стоном и целуя его в полуоткрытые губы солеными от слез губами... Танец продолжался.

+1

15

Как это было потрясающе, как будто весь мир замер. Утихли звуки, погас свет. Даже сама земля, как будто, прекратила вращаться, наблюдая за волшебным танцем двух тел. И только звучала безумная музыка их сердец. 
Уоррен чувствовал, что девушка полностью слушается его, но не бездумно, нет, она не была куклой в его руках. Она все также оставалась живым человеком, той, которую хотелось сделать счастливой. Хотя бы на секунду, ведь и секунду можно сделать вечностью.
Он почувствовал момент её боли – как тупой ножовкой по сердцу - стал еще нежнее.  Не бойся, прошу. Ты же сильная, потом будет хорошо, я обещаю. Так устроен этот мир: что бы что-то было хорошо, всегда сначала будет больно. Не мы это придумали, но мы можем попробовать уменьшить нашу боль. Я сделаю это для тебя. Наконец-то мне не приходится врать. Что? Ты не понимаешь о чем я? А, это просто мои мысли, ты не можешь их услышать. Ну и пусть, ты и так все чувствуешь…
Какое блаженство быть с ней вместе, слышать её дыхание, тонуть в её волосах, двигаться с ней в одном ритме. Огонь перерос в огненный смерч, захватив их обоих, музыка играла все громче и громче и вдруг резко оборвалась на самой высокой ноте.
Огонь угас, освежающий ветер подул в очищенной душе Лефроя. Он обнял Морриган, мягко, как будто боясь сломать.
-Я не оставлю тебя, уже не смогу, прости… Мы справимся… Клянусь… 

+1

16

Она и не знала, что это бывает так. Как? Ну вот вы, да, вы-вы! Вы читали когда-нибудь книги с гордым названием жанра "женский роман"? Там страницы пестрят подобного рода подробными и порою даже анатомичными описаниями. Где во всей красе представляется внимательному впечатлительному читателю - как это. Так вот - забудьте все, что вы читали! Это все фигня.
Да. Ей было хорошо... Очень. Но даже не в этом дело. Дело не в том стремительном удовольствии, которое пульсацией расходится по тело. Дело в другом... В духовной, острой, как бритва, близости - вот в чем вся соль. Это когда ты чувствуешь человека, как себя самого. Когда нет "я" и "ты", а есть один в такт движущийся и дышащий организм. Единый клубок эмоций. Один оголенный нерв. И сердце. Одно на двоих. Вот так оно на самом деле. Если это, конечно, ни некий акт соития (а точнее - случки), где просто два индивидуума ищут плотских утех...
Морриган плыла. Качалась на волнах, захлебываясь нежностью. То, что происходило с ней - было прекрасно. Отдавать себя - целиком, без остатка...
Движения стали быстрее и беспорядочнее, кровь набатом застучала в ушах и...
...Она уже не помнила о боли. То, что она получила сейчас - было в сто, нет, даже в тысячу крат сильнее. Чистое, ничем не замутненное счастье. Сказка. Мечта...
- Я не оставлю тебя, уже не смогу, прости… Мы справимся… Клянусь…
"Прости? Но за что?... Я ведь так... так... Спасибо..." Сколько эмоций бушевало сейчас в ее душе, когда она просто целовала его в ответ. Нежно, в губы... Когда она устраивалась поудобнее в его сильных и таких заботливых руках.
Она могла бы многое сказать. Она могла бы убедить, что не за что просить прощения. Что она сама так решила. Что она хотела этого... Что она сама - не уйдет...
Она могла бы многое сказать, но...
Свернувшись беззащитным клубочком и положив голову на его плечо, она спала... Организм, измученный событиями последних суток, дал сбой, уводя Морриган из реальности в мир сладких, чистых снов...

+1


Вы здесь » Golden Gate » Архив игровых тем » Здравствуй, моя бесконечная осень...