+++
Давно в моей жизни не было настолько скучных и унылых вечеров, каким стал вечер двадцать девятого августа. Я проводила его в одном из тех ресторанов, рядом с которыми посторонним нельзя даже постоять в ожидании такси, если они выглядят неподобающе. Признаться честно, от подобных мест мне хочется бежать как можно дальше и не оглядываться, потому что уже на входе я начинаю ощущать всю эту наигранную любезность, которой осыпают тебя работники заведения, язвительные колкости, завуалированные комплементами и шутками, которые сквозят в каждом разговоре местных королей бизнеса. Мне становится дискомфортно от взглядов, которые бросают в мою сторону всякий раз, как только я прохожу мимо. Словно смотрят и не на меня вовсе, а на висящее на стене произведение искусства, которое по траектории просто случайно совпало со мной.
Но что самое странное во всем этом – я почему-то все-равно посещаю подобные места, и история повторяется вновь и вновь. Каждый раз надежда на приятное времяпровождение рушится, подобно замкам из песка при знакомстве с набегающей волной, но каждый раз она возрождается и заставляет меня поверить в то, что в следующий раз все может быть гораздо лучше. И я снова шла, снова разочаровывалась, и так десятки раз.
В тот вечер я была не одна. Я коротала его в компании двадцатишестилетнего адвоката. Мы были знакомы уже несколько лет, но общались довольно холодно и поверхностно. Он работал в одной фирме с моим отцом и совсем недавно получил повышение. Собственно, встретились мы с ним именно в тот день, когда он это самое повышение и праздновал. Отмечал с друзьями в одном из баров в Ричмонде. Не помню точно, как туда занесло меня, с кем я тогда была и чем занималась, но точно помню, что в тот злополучный бар мы заскочили всего на минутку, чтобы узнать путь-дорогу до какой-то улицы. Маркус – так его звали - так же наткнулся на меня по чистой случайности. Нес несколько кружек пива, не смотрел по сторонам, крутился из стороны в сторону, споткнулся, пиво пролил… В общем, все пошло по стандартному сценарию «накосячил – надо исправиться». Так мы и оказались в этом ужасном ресторане жарким августовским вечером.
Он был из тех, кто настолько уверен в себе и своих возможностях, что не замечает того, насколько же он на самом деле мелок и ничтожен, и насколько противен окружающим. От его речей уши сворачивались в трубочку, после каждого его заявления мне хотелось засунуть ему в рот салфетку, связать его как можно крепче и сбросить с моста в воду. Он все говорил и говорил, лишь изредка прерываясь на трапезу (он, кстати говоря, еще и чавкал, что раздражало меня еще сильнее), и я терпела все это ровно до того момента, пока он не затронул то, что мне так дорого и важно, то, во что никому на свете не положено лезть. Он затронул мою семью. Надо было видеть выражение моего лица в тот момент, когда он, убежденный в том, что его видение вещей единственно верное, говорил о том, что мой отец – самый настоящий лопух, и мать была права, когда бегала от него к другим. Он говорил еще множество неприятных мне вещей, даже не думая о том, что это может задеть мои чувства.
Я вскочила с места и, не стесняясь окружающих, высказала ему все, что я думаю о нем, о его философии и его ужасном парфюме, бросила пару купюр на стол и, схватив пальто, ушла из ресторана.
Настроение было испорчено, на улице было уже темно и зябко, но домой идти почему-то не хотелось. Я бесцельно блуждала по улочкам города, находила новые интересные места и закоулки, и отмечала их на карте в телефоне, чтобы вдруг не забыть их и потом кому-нибудь показать. Часа в четыре ночи я набрала Сэма. Наверное, я плохая сестра, раз бужу любимого брата посреди ночи, да еще и без особой на то причины, но мне жуть как захотелось с ним поговорить.
Он не спал. Сэмми вместе с парочкой наших общих знакомых был в гостях у какой-то девушки, они курили кальян и дискутировали на какую-то острую тему, да так громко, что я слышала едва ли не каждого присутствующего. Планы на совместную прогулку рухнули, и я, бросив трубку, отправилась блуждать дальше. Прихватив кофе из ночного кафетерия, я отправилась в парк, откуда открывался чудеснейший вид на город.
От моей прежней злости не осталось и следа, но какой-то неприятный осадок все же был. Мысли мои были безрадостными и унылыми, мне совершенно ничего не хотелось, я даже не замечала того, как быстро пролетало время. Я готова была просидеть на этой скамейке целую вечность и наслаждаться видом ночного города. Я смотрела на него, и не могла понять своих чувств. Я ощущала себя одновременно и частью этой непрерывной жизни, частью всего, что происходит вокруг, чем-то очень важным и нужным, но в то же время осознавала, что все это будет и без меня, после моей смерти, жизнь на мне не остановится, и это нагоняло на меня тоску.
Редко мне в голову прилетают такие печальные мысли, поэтому я еще не наловчилась прогонять их сразу же после их появления, или прятать в дальний угол подсознания, и поэтому я даже не заметила, как неожиданно наступило утро. Солнце освещало своими лучами городские крыши, проникая внутрь каждого окошка и возвещая горожан о приходе нового дня. Настроение медленно, но уверенно ползло вверх, и я, замерзшая, поднялась с насиженного места и вновь отправилась в дорогу. Я не знала, куда иду, что будет ждать меня за следующим поворотом, пока вдруг на одном из пешеходных переходов мое сознание не озарилось осознанием – я иду к тебе. Ноги сами несли меня к порогу твоей квартиры, и я была не в силах этому противиться.
И вот спустя двадцать минут я уже стою у двери и прислушиваюсь к звукам, исходящим из твоей обители. Что это? Смех? Радостные возгласы? Мне не показалось? Пребывая в легком смятении, с минуту думаю, что же делать – уйти прочь и забыть о тебе еще на неделю, или все же войти и усмирить свое любопытство. Пожалуй, выберу второе, иначе никогда себе этого не прощу.
Мой пальчик прикасается к дверному звонку, и смех вдруг прекращается. Ты открываешь дверь в том виде, в каком тебя представляет, наверное, каждая увлеченная тобою женщина – в одном лишь фартуке. И картина была бы действительно прекрасна и идеальна, если бы не одно маленькое дополнение – прекрасная брюнетка на заднем плане, которая улыбается мне как-то уж совсем глупо и махает ручкой.
- Ну, здравствуй. Давно не виделись, - произношу с мягкой улыбкой, переводя взгляд с девушки на тебя, и прошмыгиваю внутрь квартиры. Теперь я просто не могу позволить себе уйти. Непонимание и легкий испуг на лице девушки делают меня еще более уверенной в себе, так что я, не скромничая, скидываю пальто и прохожу на кухню, наливаю себе бокал вина и с непринуждённой ухмылкой возвращаюсь в комнату. В глазах у меня пляшут чертики, и я уже не в силах сдержать поток колкостей. – Любимый, тебя ни на минутку нельзя оставить одного. Мы женаты всего полгода, а это уже пятая потаскушка, которую ты привел в наш дом! – с иронией изображаю обиду и негодование, переводя взгляд на девушку. Замешательство, с которым она смотрит на тебя и требует от тебя объяснений, заставляет меня расплыться в едкой улыбке. - Вы только не злитесь на Лекса так, у него просто натура такая - на каждую юбку заглядываться. Ни одной не упустит, - делаю небольшой глоток вина и с невинной улыбкой смотрю на тебя. Ты уж прости, что я испорчу тебе такое прекрасное утро, но я была бы не я, если бы не сделала этого.
Отредактировано Crystel de Granzh (2012-09-10 11:54:42)
