Джейсон уже пожалел, что вообще пошутил про долг, потому что Клайд, вероятно, все воспринял всерьез. С его-то привычкой никогда никому не доставлять лишних забот о себе. Он - Великий и Могущественный Клайд Гин - сам разберется со своими мелкими и незначительными проблемами. Даже если это сломанное ребро, ведь оно, по сути, тоже мелкое. И посторонняя помощь тут совсем некстати. Сильные люди не любят свидетелей своей слабости, - Коулман и сам это знал лучше других, возможно, потому и не стал вновь на повышенных тонах объяснять Клайду его неправоту. К тому же, когда тот обнял его, это стало совершенно все не важно и второстепенно. Его начинало пугать то, как в такие моменты, все вокруг становится второстепенным, не позволяя Шисусу не только заморачиваться в его привычной манере, занудствовать, параноить, в конце концов, но и думать.
Слова Гина рассмешили его и он, неслышно прыснув, опустил ладони на покрытую тонким белым хлопком рубашки спину. Это утро для Джейсона было наполнено недомолвками, непрекращающеся ложью, и на фоне этого какой-то абсурдной теплотой внутри, странным образом тонируемой низким, хриплым от сигарет и, вероятно, выпитого за последние пару суток виски, голосом Клайда. Он не мог пошевелиться. Эта внезапная уязвимость, которую он открыл в этом парне совсем недавно, не переставала его задевать. Он готов был дать ему целую вечность, если бы та была в его руках, а Клайд бы попросил. Он чувствовал под ладонями выступающие позвонки, жесткие пряди давно подсохших волос. Убрав их в сторону, Шисус прижался губами к теплой коже у изгиба шеи, головой осознавая всю неправильность своих действий на фоне всего того, что он сказал совсем недавно.
Иногда люди ищут оправдания своим поступкам, на которые их толкнули желания, а иногда все происходит с точностью наоборот. Все, о чем сейчас старался думать Джейсон, это о том, как и чем оправдать себя за то, что не идет на поводу у этих самых желаний. Почему не делает того, чего хочется, почему не говорит того, что действительно стоит сказать. «Так будет лучше» - то, чем руководствовался парень, уверенный, будто знает действительно, как будет лучше.
- Ты всегда крут, даже в таком состоянии - прошептал Шисус, - Как тебе только это удается, - в его голосе слышалась усмешка, а губы растянулись в беглую улыбку.
В своих словах, в словах Клайда он чувствовал какую-то непонятную несправедливость – в том, что Гин фактически извинялся за то, чего хотел сам Джейсон; это чувство опускалось вниз, давя всей тяжестью осознаваемой вины.
- Послушай, - Коулман слегка отстранился, но теперь смотрел прямо Клайду в лицо, - То, что я говорил две недели назад, было сказано не ради красивых слов. И то, что произошло вчера, ничего не изменило. Что бы ни случилось, никогда не говори со мной о такой вещи, как долг. И я даже готов выполнять обязанности редактора, дабы тебя не выгнали из универа.
Хмыкнув, Шисус поднялся с дивана и, оглянувшись, отыскал свою куртку, торчащую из-за дивана. Если он не уйдет сейчас, он уйдет не скоро, а ходить по кругу сейчас хотелось меньше всего. Возможно, им обоим не помешает побыть с собственными мыслями наедине.
- Отдохни немного, ладно? И поешь, - кивнув на тарелку с едой, он застегнул молнию на куртке, - Если что – звони.
Он попытался улыбнуться – получилось не очень, но это было все, на что Коулман оказался сейчас способен. Повисшее в воздухе извинение так и не было озвучено. Отсалютовав рукой, Джейсон молча вышел за дверь.