Вот уже которую ночь они засыпали в объятиях друг друга. Спать в одной постели с Яном, стало навязчивой идеей, вошло в маниакальную привычку, без которой хоть волком вой, хоть стены обдирай и на потолок лезь. Лукас просто обязан был постоянно ощущать присутствие парня кожей, прикосновениями, губами, руками...Всем. Он больше вообще не мог нормально спать, если в его объятиях мирно не посапывает брюнет с самой обаятельной в мире улыбкой. Он жизнь готов был отдать за любимого человека. Ян Эванс тот самый парень, который повернул весь мир Лукаса вверх тормашками. Его единственная и самая настоящая любовь. Они стали близки не так давно, но до сих пор у Лукаса возникает мимолетный страх, пустые доводы о том, что Ян - это выдумка. Что парня на самом деле не существует, а все что происходит с Лулу, это сладкий сон, мечта которой не суждено сбыться. Иногда Лу просыпался среди ночи и судорожно искал руками теплую ладонь Яна, чтобы крепко её сжать, поцеловать и так и уснуть до утра. Иногда Лу одолевал страх, что парень бросит его, не успев все начать как следует. Без лишней пафосности, Лукас желал Эванса, желал обладать им всю свою жизнь.
Сегодня утром, Лу пришлось рано встать, ради цели которую он себе поставил буквально на прошлой неделе. Близилось рождество. Праздник для родных и близких. Первое совместное рождество с Яном. То, что Лукас будет с любимым человеком в канун праздника  не обсуждалось. Он хотел запомнить его на всю жизнь. Запомнить все их "первые разы" - как первое признание, первый робкий поцелуй, первый секс, первая ссора, а за ней перемирие...Их первое рождество с омелой, подарками, улыбками и вкусным ужином на двоих в каком-нибудь ресторанчике в квартале Кастро, так чтобы не одна гомофобная тварь не посмела нарушить праздничную атмосферу. Лукас хотел сделать Яну подарок, а чтобы желаемое сбылось, требовались финансы. Ради своей цели Лу устроился тренером в несколько студий. Благо в танцевальных кругах о sweet candy ходили чуть ли не легенды. Ему платили не баснословные деньги, но на подарок должно было хватить. Тренировки проводились каждый день по вечерам в будние и по утрам в выходные дни. Лу откровенно говоря зашивался, но за неделю втянулся и даже ловко скрывал от Яна свою занятость.
Когда позвонил Ян, Лулу как раз заканчивал с тренировкой для младших групп. Выслушав в свой адрес море всего, да еще и более того, Лу стоял в ахуе, не зная чтобы такого толкового ответить своему парню.
- Малыш, ты только не кипятись. Я в студии. Скоро буду.
И тут Ян как бы играя на нервах блондина сдулал головокружительное мозговышибательное заявление.
- С родителями???? Ты в своем уме Ян???? Алло!!
Лу не хотел верить в услышанное. Это был полный бред лишенный здравого смысла. Познакомить Яна с родителями, значило поставить крест на их отношениях, ну или хотя бы пойти на серьезный риск. И почему только ему в голову такое пришло? Да он спятил!
Лу вернулся в общагу ближе к пяти. Ян был в комнате, занимался своими весьма предсказуемыми делами. Лукас подошел к нему, сел между его ног на корточки и уставился в глаза парню ложа ладони ему на колени.
- Ты пошутил да?

Лу не переставал удивляться Яну. Из беспристрастного, равнодушного Яна Эванса, брюнет превратился в подобие Лукаса. Хотя тот контроль и навязчивая идея всегда знать где, что и как с Лулу у Яна открылась совсем недавно - Лукас никогда не проявлял себя в такой форме. Он был навязчив, бесспорно, но его навязывание и привязанность имели другие контексты. Здесь же Лу чувствовал себя мужем под зорким надзором, строгим контролем возлюбленной женушки. Иногда Лукасу было попросту смешно, как парень его грез отчитывает его о здоровом образе жизни, о том что нужно быть пунктуальным и внимательным. Ян требовал к себе максимум внимания. И это не плохо, нет. Лу буквально купался в этом внимании оставаясь довольным до чертиков. Его бойфренд такая милаха! И это его повидение, эти жесты, эти манеры - словно бы Ян не Ян, а девчонка с невинной мордашкой, привыкшая в определенных ситуациях дуть губки и устраивать байкот с молчанкой, чтобы её поняли и пожалели, чтобы в конечном итоге все было так как ей нужно. Но Ян не девчонка! А еще Эванс на постой себе противоречил. Вот как сейчас.
- я даже не прошу, чтобы ты говорил, где ты был, - и тут же, - я не знаю где ты, что ты, я не знаю ничего...
- Ouu my God, радость моя! - Лу нахально стянул Эванса к себе на колени и сел на пол крепко обнимая своего мальчика. Как же он его любит! Поцеловав брюнета за ушком, Лу широко ему улыбнулся. Он не стал комментировать пристрастные желания Яна вечно быть в курсе похождений Лулу. Зачем идти на конфликт. Нужно решать проблемы в ином ключе - спокойно, взвешенно и по-хорошему.
- Я тоже тебя люблю. И чтобы ты знал, люблю я тебя больше чем ты меня, - Лу быстро отреагировал на открытый в протесте рот Яна, прижав палец к его губам, - и это бесспорно малыш. Единственное, что хочу тебе сказать...Если у меня и есть от тебя секреты, можешь не беспокоиться об их содержании. Когда придет время я тебе все расскажу. Будь уверен во мне, и больше доверяй. Ты слышал, что самые крепкие отношения и долгие держатся не только на любви, а на доверии? Я доверяю тебе. Целиком и полностью. Но у каждого из нас, есть своя определенная часть личной жизни, в которой существует индивидуальность. Могу тебя уверить в одном. Все мои пропажи связаны с танцами, это один соперник с которым тебе придется тягаться всю нашу ОБЩУЮ, одну на двоих жизнь. 
Лу не приувеличивал. Почему-то он был уверен, что с Яном судьба его свяжет очень на долго, если не навсегда. И это не всплеск гормонов, не период влюбленности. Лукас готов и к ссорам и к временным расставаниям, ведь не бывает всегда все на сто баллов. Бывает время когда все летит к дьяволу,и хочется одиночества. Пока он хотел быть с Эвансом. Пока, он хочет быть с ним всегда. Не хочет ссор и обид, лишней грязи и мути в их отношениях. Взвесив все плюсы и минусы на счет просьбы Яна, вернее его твердого умозаключения, Лу вздохнул и потянулся в карман за телефоном. Только бы не жалеть потом ни о чем...На лице было видно небольшое смятение, но блондин все же собрался с духом и набрал номер самой любимой женщины в его жизни.
- Алло, мам? Да это я. Все со мной в порядке. Нет, я живой и здоровый. Нет не голодаю. Маа, я в полном порядке! И с учебой все хорошо. Ага, сессия на носу. Мам...Мама! Да хватит тарахтеть, успеешь еще. Я вот по какому поводу звоню. Вы с отцом сегодня дома? Отлично. Я хотел пригласить к нам в гости своего лучшего друга, познакомить его с вами. Нет, не девушку. На личном фронте у меня пока никого...- Лу кажется впервые по-настоящему соврал матери даже не покраснев. Бегло бросив взгляд на Яна и улыбнувшись, Лу погладил его по щеке. - В общем мы придем в семь часов. Окей? Тогда до встречи. И я тебя люблю больше жизни.
Лу нажал на отбой и убрал телефон в сторону.
- Доволен? У нас есть, - блондин посмотрел на наручные часы. - два часа времени. Можешь идти делать из себя конфетку, а я наверное в душ...

Что за глупые вопросы малыш? Ты единственный кто может и уже занял это самое место.
Лукас не озвучивал данную фразу, наверняка Ян и сам догадывался по взгляду блондина и его реакции, кто у него самый дорогой, любимый и близкий. И этот чувственный поцелуй, от которого голова шла кругом подтвержал всю ясность чувств обоих парней. Лукасу больше всего нравились поцелуи с Яном. Даже не секс, который занимал не последнее место в их отношениях. В поцелуях с Эвансом было что-то нереальное, волшебное, то, чего не было ни с кем. Вкус губ парня, его слюны, всего его в целом наталкивал на мысль, что Лу и Ян созданы друг для друга. Как две половины одного целого, которые искали друг друга всю свою пусть не такую длинную, но продолжительную жизнь. По правде говоря, Лукас не особо любил целоваться. Если у него были отношения с кем-то, которые доходили до физической близости, эта самая близость происходила в режиме "вошел - двинулся - кончил - вышел". Особенно целоваться он не любил с девушками. Они ему нравятся как внешние оболочки, как отдельные индивидумы со своими припездинитами и чертами характеров, ему нравится непорочность и стервозность в девчонках. Они классные. Но парни...С парнем совсем ВСЕ по другому. С парнем секс превращается не просто в секс, а в пир души и тела. С Яном у Лукаса не просто пир - а вечный праздник.
- Единственный кто здесь издевается и пользуется мною как ему хочется, это ты, проказник. - Лу прикусил Яна за нижнюю губу, подхватил его под упругие булочки и потащил с собой в ванную. Благодаря постоянным тренировкам, у Лу была очень хорошая физ подготовка, поэтому ему совершенно не составило труда отнести свою дорогую ношу в ванную. Прижав парня к стенке душа, Лу накрыл его губы в очередной раз поцелуем, уже более жестким и настойчивым. Лулу как мысли читал своего парня. Секс им необходим как воздух, чтобы не терять атмосферу поведенности друг на друге.
- Мой мальчик снимет с меня одежду? - Лу лукаво улыбнулся, сладко чмокнув Яна в алые от поцелуя губы.
Ты самый лучший. Самый любимый, самый красивый, обаятельный, сексуальный, добрый, чувствительный, отзывчивый, близкий, родной, дорогой...Самый...Самый...Мой единственный. 

Черт, как же все-таки приятны эти моменты. Моменты когда ты можешь остаться наедине со своим любимым человеком не заморачиваясь никакими траблами, внешним миром, людьми с их отчужденными взглядами на жизнь и в общих чертах. Приятно просто быть рядом друг с другом, заботясь лишь о том, как бы продлить эти сладкие моменты по-дольше. Смотришь на любимого человека и хочешь его до последней капли. Жаждешь вечности бок о бок с лучшим что было в твоей жизни. И все это ОН - один единственный, настоящий. Не выдуманная фантазия, не призрачная оболочка, плод больного воображения искажающий реальность со всех сторон. Он здесь. Он рядом. Вот, стоит настолько близко и тесно, что сердце заходится от запаха его горячего тела, от вкуса его губ, от проницательности и нежности в его взгляде. Ты в его глазах, как божество которому готовы преклонятся. Ты смысл жизни, и он в тоже время в стократ больший смысл твоей жизни. Любовь делает с людьми страшные вещи. Она сводит с ума, разбивает сердца, рушит надежды и заставляет гореть от страсти и желаний. Любовь как безумный коктейль, от которого постепенно, не спеша получаешь новые ощущения, новые привкусы и послевкусия.
О чеееерт....Малыш я сейчас сгорю. Не думал, что придется сходить с ума именно сейчас, именно в тот момент когда нужно собраться, чтобы потом внушить в сердца и головы отца с матерью доверие. Чтобы они поверили в нашу с тобой "дружбу". А вдруг я не сдержусь? Я настолько поведен на тебе, что мой мозг отключается при виде тебя. Я становлюсь рабом своих чувств и желаний. Хочу тебя. Хочу всего.
- Ахаха, какие мы нежные. И какие эгоистичные...Даже не даешь помочь тебе бейби. - Лу отвечал на каждый поцелуй, на каждое прикосновение, более чувственными и решительными действиями. То что изначально подразумевалось под "принять душ", ушло в левостороннем направлении. Лукас пожирал глазами тело Яна, которое постепенно оголилось, по мере исчезновения на нем совершенно ненужной одежды. И эта его игривость, этот шарм и страсть в глазах. Так и хотелось шлепнуть его по голой заднице и кусай за ушко шепнуть "ах ты проказник, я должен наказать тебя за твои соблазны". Соблазн был явным.
- Я красивый? Это ты само совершенство. И да, мы будем принимать душ...Но думаю одно другому не помешает если...- Лу стянул с себя нетерпеливо джинсы, плавки и решительно скользнул в душевую кабинку плотно её прикрывая и рычаще произнося Яну прямо в губы переходя на жесткий поцелуй:
- Если я тебя немного поимею в этой душной кабинке, под этими горячими струями воды, которые так сексуально очерчивают каждый изгиб твоего сладенького тела...
Говорю как старикан изврат.
Лу жестко-нежно провел ладонями по ребрам парня, переходя на спину и спускаясь мокрыми пальцами к его ягодицам. К маленьким белым булочкам на которых Лу непременно оставит несколько багровых засосов, ведь он так любит это делать. А пока блондин медленно мял упругую задницу Яна в своих руках, целуя его в губы, спускаясь к шее, слизывая струйки воды с его ключиц и сосков затвердевших как горошины, Лукас ловил непомерный кайф. Пирсинги Яна были фетишем Лу. Блондин обхватил губами сосок Яна, с его серьгой и начал сладко его сосать, лукаво поглядывая на брюнета. Потом резко прикусил, заставив его всего содрогнуться и чуть сжаться, и вновь принялся посасывать, пока не опустился плавно и медленно к следующим серьгам, уже над лонными костями держась на добром слове, чтобы не впиться в пах парнишки и его пульсирующую в неистовстве плоть.
- Как ты хочешь? М?

Каким словом можно назвать их отношения? Страсть? Поведенность? Забвение? Любовь? Да, в общих чертах. Но любовь не просто слово, это чувство из неоткуда, ведущее в некуда. Это поведенность друг на друге, без сгорания от стыда. Им не стыдно показать себя настоящих, таких которых боялся и Лу и Ян по отдельности. Нерешительные, влюбленные, затравленные собственными предрассудками...Они и мечтать не смели о том, что будут вместе. По крайней мере Лукас уже терял какую-либо надежду растопить лед на сердце своего сладкого брюнета. В голубых снах Лу держал Яна за руку и говорил ему как сильно он его любит, целовал его, упивался им как сумасшедший. А теперь это все перешло из сна в реальность. Вот он его фантастический мальчик с ангельской улыбкой, целует его - Лукаса настолько страстно и ненасытно, что голова кружится. Лу отвечает ему взаимностью, сжимая в своих объятиях настолько крепко, что в какую-то секунду его одолел страх.
А вдруг отпущу его и больше никогда не смогу держать в своих руках? Вдруг он испарится, как призрачное облако...Вдруг все это неудачная шутка? Не хочу...
Лу гнал прочь бредовые мысли. Он настолько любит этого мальчишку, что готов ради него на все, даже голову потерять, сердце в клочья порвать, всего себя по кусочкам растерзать. Как можно вообще остаться равнодушным при виде такого парня как Ян? Даже те кто говорят "на вкус и цвет..." не смогут поспорить с Лу. Он был настолько уверен в идеальности своего парня, в его неподражаемости, что ревность так и захлестывала разум парня, в любой неподходящий момент. Он бы всех поубивал расчищая путь к сердцу Эванса. Но зачем? К чему подвиги, когда сердце Эванса уже бьется в теплых руках Лу.   
- Малыш, мм...- Лу сжал одной рукой ягодицу Яна а другой его плечо, впиваясь в него губами. Лу настолько возбудился от прикосновений Эванса, что разом в кабинке стало нечем дышать. Стекло кабинки начало постепенно запотевать, воды шумно билась о дно душевой рабиваясь в сотни тысяч капель. Лукас вздохнул, шумно и протяжно, чувствуя как его член уже болезненно пульсирует, горит. Хотелось поскорее кончить. А когда Ян демонстративно подставил свою бесстыдную задницу, блондин не чуть не медлил. Прижался к Эвансу вплотную, потираясь пахом и твердым членом о его промежность. Выудив с полки гель для душа, Лу хорошенько выдавил его себе на руку и размазал по члену и анусу парня, немного подготавливая его несколькими пальцами к более серьезной страстной пытке. Бутылка с гелем вывалилась с рук, стоило Яну томно застонать и Лу уже не думал о каких-либо подготовках. Рывком рванул вперед, заполняя Яна всего собой.
- Babyyyyy, ouuuu, yesss!!
Обняв Яна за грудь, а другой рукой сжав член парня, Лу заставил его немного выпрямиться и притиснуться вплотную. Блондин готов был ту же кончить от всех тех ощущений в любимом теле. Внутри Яна все пылало, он сжимал Лу так сильно, что член блондина еще сильнее возбуждался. Лукас быстро начал ласкать член Эванса своей ладонью, а сам рывками вбивался в парня, оставляя на его шее и плечах багровые засосы от чувственных поцелуев. Вот что значит поглотить любимого человека целиком и полностью...Завладеть его телом и душой. Интересно, а смогу ли я до души твоей достать? - извращенно улыбнувшись подумал про себя Лу, а вслух прошептал в губы любимого:
- Я люблю тебя.

"Давно" понятие растяжимое. "Слишком давно" - еще более растяжимое. Не одно из них не соответствует тому временному промежутку, что разделяет Яна с Лу как бывших просто соседей по комнате и любовников в теперешнем. Какие-то две недели не успели истечь, пролететь со стремительным размахом. Те две недели которые сплотили Лукаса и Яна не просто как друзей, приятелей, а самых что ни на есть сошедших с ума влюбленных идиотов, успевших за эти самые четырнадцать дней всполошить всех друзей, с кем-то разругаться-помериться, кого-то ошарашить до такой степени, что по сей день челюсть вниз едет, нажить врагов за своими спинами...В общем все как у нормальной гомосексуальной парочки со своими тараканами.
Лу очень бросалось в глаза одно "нечто", что не могло не радовать, вызывать эйфорию и еще до хера разных эмоций. Его любимый брюнет настолько на нем помешался, настолько изменился, стал открытым до такой степени, что Эйвери стал читать его как открытую книгу по философии и камасутре в одном томе. Ян очень быстро вписался в роль пассии, не отпуская Лу из поля своего зрения, и при каждой удобной возможности напоминая Лу как сильно он его любит.
И фак мой мозг! Я и не мечтал об этом!
Каждый день с Яном был как вечность. Вечность в любви и блаженстве, затмевающей весь негатив серого затхлого мира с его недоброжелательным обществом. Лукас не просто полюбил своего мальчика, он повелся на нем, как сходят с ума по какой-нибудь рок-звезде. Кажется, что он такой недоступный, далекий, и в тот же момент берет гордость - он только мой! Он всегда рядом! И он действительно рядом. Прямо сейчас весь дрожит и извивается под сексуальными ласками Лу. Как же блонди нравится то, как Ян произносит его имя. С придыханием, с хриплыми нотками, на выдохе, нежно и желанно. Лулу довольно быстро кончил, помогая с этим же Яну, уносясь в некуда, забываясь. Его одолела сладострастная истома после головокружительного оргазма, что фонтаном ударил в его голову и разлился по всему телу. Он хаотично целовал Яна, обнимая его и смывая с него все "неожиданности" после секса. Смеялся и мило улыбался слушая любовный треп любимого человека, и в мыслях сам себе говоря "я больше тебя люблю и это железно". Лу еще бы не раз за вечер поимел бы своего ангелочка, сотни раз сказал бы Яну, как сильно он его любит, но в самый неподходящий момент зазвонил мобильный оставленный в комнате.
- Твою мать!
И не ошибся. Звонила мама. Ей захотелось уточнить что любит лучший друг Лукаса, нет ли у него аллергии на морепродукты и какое вино он предпочитает - красное или белое, сухое или полусладкое...В общем Лу вылетел с душевой, быстро, словно автоматная очередь выстрелил матери что его любимый (то есть лучший друг) не привередлив в еде и алкоголе, и послал её готовить дальше ужин.
- Предупреждаю, они тебе покоя не дадут. Ты уверен, что хочешь с ними познакомиться? - неуверенно спросил Лу, встречая взглядом Яна выходящего с полотенцами из душа. Взяв с рук парня одно махровое, Лукас наскоро вытер мокрое тело и пошел рыться в шкафу.

- Потому что это элементарно Ватсон! - ухмыльнувшись присвистнул Лукас, сделав заумное лицо. - Потому что ты студент, а мы все всегда вечно голодные и соответственно не привередливые в еде. А учитывая через сколько вечеринок и дружеских попоек проходит наша печень, думаю ей до задницы какой алкоголь будет стоять у моих родителей на обеденном столе.
Лукас тихо рассмеялся, отчего в этот самый момент представив как мать копошится с приготовлениями, накрывает на стол, запекает свою коронную лазанью в духовке и гоняет отца с просьбой одеть что-то приличное и более отличающееся от его военной формы. Лукас и сам задался вопросом, а чтобы его такого одеть, чтобы старший Эйвери меньше бросал в сторону младшего саркастичные комменты. Не сказать что отец не любил Лулу, он его обожал, считал воплощением успешного в будущем человека, ради которого не жалел платить контракт в универе. Просто отец сам по себе был человеком со сложных характером, не поддающимся коррекции. Его точка зрения всегда была железной. Лишь он прав, а остальные мнения знак низких амбиций. Он мало спорил, потому что с Себастьяном Эйвери хер поспоришь, скорее он сожрет тебя морально с потрохами и задавит такими аргументами, от которых нервный тик начнется. Отец был и есть умным мужчиной, строгим и хладнокровным как лезвие ножа. Одним словом вояка, привыкший к военной дисциплине, руководящим должностям и предводительству над кем-либо.   
- Беспридел? Позволь мне напомнить, что этот самый друг совсем недавно стал мне другом. Совсем недавно этот друг воротил от меня нос, как он кучи дерьма. - иногда Лу мог говорить очень грубо, совершенно не замечая своей грубости. Ему казалось, что говорит он шутливо, а кому-то от этих шуток было совсем не смешно.
- Ладно, не бери в голову. И кстати, боятся отца стоит. Будь с ним поосторожнее, думай прежде чем что-то ему сказать. Он самый настоящий детектор лжи! А вот мама. С ней просто. Она очень добрая и ласковая. Думаю залюбит тебя не меньше меня.
Лу рассмеялся, производя совершенно идентичные действия как и его милый возлюбленный. Все в той же последовательности быстро было надето на тело блондина, которое дышало и благоухало свежестью принятого душа. Боксеры, джинсы, белая рубашка, легкая шерстяная кофта на пуговицах серого оттенка, чистые белые носки, чтобы мама не сказала "какой ты у меня неряха!". Нет, кем кем, а неряхой во внешнем виде Лу не назовешь. Всегда одет стильно, модно, в чистое и выглаженное, то бишь мальчик с обложки глянца.
-  Ого-го!
Когда Лу увидел Яна без уже полюбившихся блондину пирсингов, его глаза полезли на лоб. Его парень был реально самым идеавльным из всех идеалов. Его внешность нельзя было ничем испортить. А отсутствие пирсов лишь придало Эвансу милой ангелоподобности.
- Да ты я погляжу милашка! - Лу нежно поцеловал своего любимого парня, обнимая его и чуть приподнимая над полом. Всего каких-то минут пять на поцелуй, а после, надев теплое пальто и повязав на шее шарф (зима как никак и минус на дворе), Лукас с Яном вышли с комнаты и направились на выход. Поездка к родителям заняла полчаса. Ожидание автобуса, поездка в его тесном салоне, где Лу и Ян рисовали пальцами на запотевших стеклах сердечки и короткие фразы типа "Love you". Десятиминутная прогулка по легкому морозу в сумерках вечернего неба. Лу все проворачивал и проворачивал этот кульминационный момент встречи двух огней - Яна и и отца. И черт его знает как все обернется...Вот они уже стоят на пороге дома Лу. Дома его детства и теплых воспоминаний. Лукас повернул ручку входной двери и та безотказно поддалась, ведь в семье Эйвери всегда было одно неизменное правило - будь кто дома, дверь открыта.
- Проходи, пожалуйста и чувствуй себя как дома. - шепнул Лу Яну, при удобном моменте, пока предки не появились в прихожей. 
- Семейство! Сын явился!

Много дней, более, много лет прошло с того дня, когда Дайана променяла свою любовь к театру на любовь к мужчине. Она всегда шутила, что никогда не сможет полюбить по-настоящему, ведь чаще всего ей приходилось любить только по сценарию. Театр – это все, чем она тогда обладала и никогда не знала, что будет обладать чем-то еще. Себастьян Эйвери – жестокий мужчина, тиран и деспот, который не раз убивал людей, подчинял их себе, вот кого смогла полюбить Дайана. Все в театре просто с ужасом смотрели на хрупкую молодую девушку и уже достаточно взрослого, вставшего на ноги, мужчину. Люди, которые любили Дайану попросту боялись за нее. Ведь такой человек рукой махнет и не заметит, что сделал кому-то больно. Но почему-то девушка в тот момент смогла увидеть Себастьяна не таким, каким он пытался предстать перед всеми – она увидела чуткого, доброго и обворожительного мужчину, который был способен на любовь, не смотря ни на что.  В какой-то мере, Эйвери оказался таким же, как и Дайана в тот момент – актером, которому приходилось скрывать свои истинные чувства, играть роль настоящего генерала. Дайана частенько подшучивала над мужем по этому поводу, особенно после стольких лет совместной жизни. У них никогда не было секретов друг от друга, естественно. Но только за время, проведенное вместе, все, что было до этого, скрыто под замок, как бумаги в письменном столе мужа.
Дайана понесла от Себастьяна двух мальчиков, в которых души не чаяла, в отличие от отца, она давала им всю свою любовь. Она частенько играла с ними в футбол или кидала мяч в кольцо, пока отец был на работе. Наверное, именно поэтому мальчики выросли умными, милыми, любящими, отзывчивыми и добрыми. Это главное привить, а мужская сила придет со временем. Дайана дала им то, что считала нужным, а мальчики уже сами выбрали, как им поступать с тем багажом знаний.
Сегодняшний день мало чем отличался от других. Уже немолодая женщина встала рано утром, хотя Себастьян уже бодрствовал, военная привычка, и стала убираться в доме. Все происходило как обычно. Она спустилась вниз, чтобы выпить кофе и посмотреть утренние новости, когда раздался звонок от младшего сына, Лукаса, мол, сегодня он приедет домой, чтобы представить родителям своего нового лучшего друга. Дайана давно уже чувствовала своим материнским нутром, что Лукас явно не очень любит девушек в отличие от Цезаря. Тот вел в дом исключительно женщин и есть ли у мальчика друзья мужского пола – Дайана не знала.
Выпив чашку кофе, женщина ушла в комнату переодеться и заправить пастель. Муж уже сидел в кабинете и корпел над какой-то работой, которую пришлось взять домой, чтобы разобраться с этой макулатурой. Дайана частенько ругала за это мужа, но ничего не могла сделать толкового, он все равно поступал именно так, как считал нужным. Иногда это очень печалило женщину, она ради него, понимаете ли, театр бросила, а он работу не может ради нее делать на работе.
Дайана не стала заглядывать в кабинет, чтобы не тревожить мужа и решила провести день в процедурах, чтобы вернуть себе молодость на пару часиков вечером. Пролежав в горячей ванне пару часов, Дайана спустилась вниз и стала копошиться на кухне, ей надо было приготовить ужин на четырех человек. Она включила телевизор и занялась приготовлением лазаньи. Дайана стала задумываться, почему младший сын решил представить своего нового друга только родителям, почему не позвал Цезаря? Она всегда воспитывала сыновей в любви и достатке, они держались друг за друга не просто, как браться, а как друзья, порой, братская дружба не годится в подметке обыкновенной дружбе между обычными людьми. Когда все приготовления были окончены, Дайана оглядела кухню, которая была вся в муке, листьях салата, каких-то шкурках и прочем мусоре, она качнула головой и решила пойти пока одеться. Накрасившись и слегка приодевшись, Дайана спустилась в столовую, чтобы накрыть на стол и сделать так, чтобы ничего не остыло до прихода мальчиков. Затем женщина зашла в кабинет Себастьяна. Коротко постучавшись, она вошла. Увидев картинку, которую она видела каждые выходные, женщина вздохнула и покачала головой.
- Себастьян, прекращай работать. Ты все-таки семейный человек, а не робот, - укоризненно сказала Дайана и подошла к мужу, - Сын, - коротко прокомментировала она фразу, донесшуюся из коридора. Дайана посмотрела на дверь, потом на мужа, качнув головой в сторону выхода, женщина улыбнулась и вышла из кабинета.
В коридоре на нее смотрела пара любящих глаз и еще одна пара немного напуганных, но все же, более чем добрых и искренних. Дайана улыбнулась обоим и обняла сына.
- Лукааас, милый мой мальчик -мама улыбнулась и чуть не прослезилась, она обняла своего маленького мальчика. Конечно, в Цезаря она вложила больше сил и времени, но Лукас всегда оставался ее любимчиком. Правда, тайно, но все же, именно ему всегда доставалась большая часть маминой ласки и любви. Первое время, Дайана оправдывала себя так, будто Лу младше и ему требуется больше материнского тепла, чем шалуну-Цезарю. Сейчас Дайана видела довольное и немного растерянное лицо своего сына и была сама смущена визитом, при чем не просто визитом, а каким-то официальным представлением главе семейства нового друга. Дайана отпустила мальчика из своих объятий и теплой улыбкой согрела друга Лу. Он тоже казался для Дайаны всего лишь маленьким мальчиком, он был другом Лукаса, значит он обязан понравится ей, чего бы это не стоило самой женщине. А молодой человек ей определенно нравился. Она протянула руку молодому человеку и снова тепло улыбнувшись, представилась, - Дайана Эйвери, мама Лукаса, рада нашему с вами знакомству. Ох, проходите в столовую, что же мы здесь стоим.
Она прошла вслед за молодыми людьми и косо глянула на мужа. Нахмурилась и, пихнув его в бок локтем, шепнула:
- Не ссутулься, - подмигнув ему, женщина села за стол по правую руку от мужа. Она улыбнулась мужу и кивнула  Лукасу, мол можешь начинать и ничего не бойся, я на твоей стороне, значит папа тебе ничего не кажет. А какую бы ты тайну не скрывал под этим визитом, мой мальчик, я всегда поддержу тебя и буду на твоей стороне, так что все будет хорошо, как бы банально это не звучало.

Отредактировано Diana Avery (2012-07-21 17:03:19)

Хотел бы я сейчас сказать тебе "держись малыш", но не думаю, что мои слова как-то повлияли бы на ситуацию.
Лу бегло посмотрел на своего парня, под видом лучшего друга, и тяжело вздохнул. Отчасти было стыдно перед самим Яном за то, что нет смелости у Лукаса признаться родителям в своей ориентации, отчасти было стыдно перед предками - они ведь растили горе-сыночка все эти двадцать лет, тратили на него силы, время, чувства, дни и ночи, не говоря о финансах и прочей суеты-сует. Они как ни кто заслуживают знать о настоящем Лукасе, который скрывается под маской извечного оптимиста и похуиста в одном лице. У Лукаса так много скопилось в душе, столько злости на самого себя, что в последнее время эта самая злость разъедала его до основания мозгов, до его первичных слоев, ныла занозой подпитываясь чувством вины.
Я сволочь, у меня нет смелости признаться родителям в том, что люблю я парня, а не красотку с милой мордашкой и невинным взглядом. Я сволочь, потому что человек которого я люблю, сейчас чувствует себя не меньшей сволочью и совершенно лишним человеком в этих стенах. Правда детка?
Хотел бы Лукас иметь возможность общаться с Эвансом на телепатическом уровне, возможно какая-то толика волнения тут же сошла бы на нет. Но он совершенно ошибался на этот счет. Пока Эйвери младший помогал своему псевдо лучшему другу снять верхнюю одежду и раздевался сам, в прихожую на звонкий зов Лулу спустилась семейная чета Себастиена и Дайаны Эйвери. Эти люди подарили Лукасу и Цезарю самое ценное - жизнь. Братьям не на что жаловаться.
- Ну не пол года, а всего пару недель. Но я все равно рад вас видеть сер. - Лукас сжал ладонь отца в приветственном жесте и обнял за плечи. Парень с детства освоил одну неизменную особенность - к отцу стоит обращаться как в армии, то бишь "есть сер, так точно сер". Все эти короткие и весьма уважительные "сер" закрепились у Лу и бразера в подкорке. Когда твой папа военный, приходится мериться с определенными нормами, порядками и официозом. А когда их тебе навязывают с детства, заставляя жить по правилам и не нарушать их, крыша слегла едет на послушании. Когда Лу не слушался отца в детстве или же будучи легкомысленным подростком, тот муштровал его не меньше, чем армейцев в нарядах. Сколько Лукас и Цез испытали на себе идеологического морализма...Вспомнить страшно. Тем не менее Лу любил отца, уважал как старшего и глубоко мыслящего человека и просто как предка, за его преданности не только государство но и по большей части семье.
- Мааааам....- после отца к Лукасу тут же кинулась с объятиями самая любимая женщина в его жизни. Человек, который вложил в Лукаса все самые положительные качества, который воспитал его отзывчивым и порядочным человеком с большим сердцем и широкой душой. Мама вложила в Лу так много любви, что без каких-либо сомнений, Лулу гордо считал себя по праву любимцем мамочки. Помнится они в детстве с Цезарем дрались за первенство и звание "любимчик мамы".
- Ну все-все. - Лу чмокнул маму в щеку, и отстранился становясь бок о бок с Яном. Набрав в легкие по-больше воздуха, Лукас выпалил чуть ли не на одном дыхании, как-будто бы представлял предкам свою невесту:
- Мам, пап - это Ян Эванс, мой лучший друг. Мы оба учимся в голдене, правда на разных факультетах...В общем все остальное Ян вам сам расскажет.
Именно сейчас Лу не знал с чего лучше начать. Как преподнести своего лучшего друга, то бишь любимого человека так, чтобы не вызвать лишних подозрений. Но под чувствительным и проницательным взглядом матери и под рентгеновским взглядом отца, Лукас как-то скуксился. Казалось, что Себастиен и Дайана все прекрасно поняли. Но где тогда скандал с порога??? Почему они молчат и не подают никакие знаки?
Странно все...
Лу аккуратно повесил верхнюю одежду в прихожей и переглянувшись с Яном прошел в столовую за родителями. Сосчитав до десяти в мыслях, Лукас натянул на лицо беззаботную улыбку, помог Яну усесться за стол и сам присел рядом, как идиот продолжая улыбаться. Все будет норм...Тем временем Ян делал первые шаги к налаживанию контакта с родителями. Только сейчас Лу пришло в голову, что Ян может чувствовать себя неловко отнюдь не от того, что их с Лу отношения имеют не стандартный характер. Ему может быть неловко в этой атмосфере комфорта и уюта семейного гнезда, где есть оба родителя - при чем молодые и здоровые, до сих пор не потерявшие свей привлекательности и обаяния, где есть куча семейных фото в рамках отмечающих хронологию семьи Эйвери, где есть дети - пусть уже взрослые. У Яна такого нет. Кроме Лу, у Яна вообще никого нет. Он его семья. Он заслуживает моего признания родителям. Я не могу молчать. 
- Ммм, мам! Ты приготовила лазанью, ахаха! Я как предчувствовал! Ян, мама отменно готовит. Такой вкуснятины ты еще не пробовал! - Лу решил чуть-чуть потянуть время и сконцентрировал внимания на совершенно отстраненной теме. Потянув носом запахи, которыми благоухал стол, Лулу довольно потер ладони.
- Кстати семья, я практически сдал все предметы за семестр! И мои оценки в норме. Это так, чтобы мы больше не поднимали тему об учебе. Давайте поговорим о Яне. Вы наверняка слышали о его отце. Он был гениальным композитором и пианистом. И Ян не менее гениален! Он так играет и поет!
Ну поехали...     

Сейчас все это было настолько незначительно, чем тогда, когда они впервые познакомились, через несколько месяцев они сыграли свадьбу и Дайане пришлось отказаться от театра, при том, навсегда. Она долго не могла с этим смириться, тем более, после мировой славы в международном турне.
В настоящие дни, Дайана сама счастливая женщина на свете. У нее есть все, чего можно только пожелать. Она была любима и любила сама, у нее были два взрослых сына, в которых она души не чаяла. У нее был муж, который готов был ради нее на все. Да и она отвечала всем взаимностью и ее сердце было наполнено любовью, которую она растрачивала в безмерных количествах. Порой, она чувствовала себя одинокой дома, когда сыновья были на учебе, а муж целыми сутками на работе.
Дайана задумалась обо всем, об этом сразу, пока раскладывала порции лазаньи по тарелкам. Муж мягко усадил ее на стул и сам взял себе столовые приборы. Миссис Эйвери мягко улыбнулась Себастьену и перевела взгляд на Лукаса и Яна. Она была удивлена увиденным, ведь они были невероятно схожи между собой, да и глаза их лучились теплотой и каким-то затаенным страхом. Дайана улыбнулась им подбадривающей улыбкой и понимала, что страх этот был вызван мужем, точнее ее характером и работой.
- Благодарю тебя, Ян, мне весьма приятно слышать это, - Дайане определенно нравился новый друг Лукаса. Не смотря на короткий срок их знакомства, женщина уже чувствовала к нему какие-то по-своему материнские чувства и была готова принять его в их семью. Но ведь не она одна принимает решения. Она еще не совсем поняла, что именно испытывает Себастьен, поэтому торопиться с выводами не спешила.
Дайана отрезала кусочек лазаньи и стала медленно его жевать. Она не встревала в разговор мужа и сына.
- Дорогой, ты не мог бы открыть бутылку белого полусладкого? Она, кажется, в погребе, - улыбнулась Дайана.
Как только муж ушел за бутылкой вина, женщина посмотрела на мальчиков и спросила, не отходя от кассы:
- Итак, дорогие мои, мне кажется или вы что-то скрываете? – Дайана не хотела пугать сына и его друга, но ей надо было как-то сообщить о том, что отец знает об ориентации сына. Она не знала, как преподнести эту информацию. Глубоко вздохнув, женщина все же решилась. Она отложила столовые приборы и сцепила руки замком. Следующие слова дались ей весьма нелегко, - Лукас, ты прекрасно знаешь, что и я, и отец, тебя безгранично любим. Но я должна сказать тебе, что и я, и он, знаем о твоей ориентации и поверь мне, в этом нет ничего ужасного. Я думаю, что тебе стоит сказать об этом отцу. Я уверена, что он не станет поднимать бунта. Прости меня, что я все же решилась это сказать, но я не могу смотреть, как вы мучаетесь, скрывая это от нас.
Дайана замолчала и с мольбой посмотрела на сына и его друга. Наконец, вернулся Себастьен, и Дайана достала фужеры под вино.
- За знакомство, - женщина снова улыбнулась, показав ряд белых и ровных зубов. Она подмигнула сыну и сделала глоток вина. Затем, снова принялась за лазанью.

Отредактировано Diana Avery (2012-07-23 14:35:50)

Пусть Лукас и был человеком, который все свои двадцать лет жизни знал отца с матерью, но иногда ему казалось, что они совершенно чужие ему люди. В том плане, что их скрытые от глаз Лу и Цеза стороны были совершенно непредсказуемы и удивительны. Лукас не раз ловил себя на мысли, что отец для него полная загадка, как кубик Рубика, с тысячами исходов решения головоломки. А вот мама была тем человеком, которым Лукас восхищался и по стопам которого пусть отчасти, но шел. Впрочем как и Цезарь. Братья подались в искусство. Один творил искусство за сценой и кадром, а другой выставлял свою гениальность на показ широкой публике.
И что вы затеяли предки?
У Лулу сердце было не на месте. Какие-то родители были слишком подозрительные. Отец - хитрый лис выпытывал у Яна интересующие факты из биографии брюнета, как-будто мысленно составлял его портрет по каким-собственным параметрам. Психолог етить колотить! Изредка отец напоминал Лукасу Шерлока Холмса с его дедуктивными методами расследования. Хотя в данный момент папочка был прямолинеен как никогда! Говорил и спрашивал напрямик, сражая скорее наповал не Яна Эванса а своего младшего отпрыска. Лу кусок в горло не лез, несмотря на аппетитный кусок лазаньи который мама с особым вниманием и любовью откромсала специально для Лу. Чтобы по-больше сыра и помидоров. Так любил её мальчик, её маленький сынишка, который так быстро успел вырасти. Интересно, будь рядом с Лу сейчас например Дианна, как бы родители вели себя? Сразу заговорили бы о свадьбе? И в чем собственно разница?! Ну любит блондин парня, это ведь не конец света. Брат принял его таким, теперь очередь родителей. Но ссыкотно блииин...
- Кстати, Ян, с кем ты живешь?
- Со мной он живет! Мы соседи по комнате в общежитии. Думаю это не удивительно, правда? Все. Вопрос исчерпан. Ахаха. - Лу отправил таки кусок лазаньи в рот и тщательно его прожевывая отвернулся куда-то в сторону, лишь бы не встречаться взглядом с Себатьеном. Отец и мама давали джазу! И когда мать отправила главу семейства в подвал за алкоголем, случилось то, чего ну никак не ожидал услышать Лулу.
- Чего?????????? Кха-кха-кха!!!
Лукас подавился помидором, который колом стал в горле, а тут еще Ян схватил его за руку. Да это дурдом какой-то! Мне это все снится! Лукас быстро выскочил из-за стола, сделав пару шагов взад вперед. Посмотрел на маму безумным перепуганным взглядом, открыл рот чтобы что-то сказать махая перед собой раскрытыми ладонями.
- Мам, ты все не так...Я не...
Вернулся отец. Лукас посмотрел на него как на приведение отца Гамлета и застыл на месте прикрывая лицо рукой. В голову лезли разные мысли, хотя направление было одно. Как могли предки прознать об ориентации Лу? Он встречался не только с парнями, девчонок у него было целый букет, цветник! Он их водил домой, даже пару раз палился перед отцом. И откуда теперь догадки о гомосексуализме??? Лукас вообще, после того как начал с Яном встречаться, стал редким гостем дома. Жил в общаге, не на глазах у семейства. Даже старший брат его ни в чем таком даже и не думал подозревать! 
- За знакомство? А давайте! - вдруг придя в себя, зарядившись каким-то маниакальным авантюризмом выпалил Лу. Он взял один фужер и быстро чекнувшись с предками и Яном выпил залпом ненавистную кислятину. Он предпочитал более грубые напитки типа виски и джина.
- Итак, дорогие мои. Раз вы такие проницательные...Может быть мне стоит представить вам Яна в другом свете? - Лукас язвительно улыбнулся. Его явно несло не в том направлении и нарывался он на неприятности, или по меньшей мере на подзатыльник отца. Да плевать! Пусть хоть по лицу заедет для большей уверенности Лукаса в том, что его отец законченный тиран, которым он себя выставлял перед детьми.
- Я гей! А Ян, мой парень! Довольны? Па, теперь ты имеешь полное право отказаться от меня. Я же предал твой род! Я же выродок!
Лукас со звоном, чуть не разбив поставил фужер на стол и уставился выжидающе на предков.
Давай отец, заряди мне! Скажи какой я сукин сын!

С самых своих ранних лет Дайана научилась никогда ни на что не жаловаться, довольствоваться тем, что у нее есть и никогда не упрекать родителей в том, что ее обделили. Дайана росла в семье консерваторов, соответственно, до последнего момента не хотела покидать театр ради кино. Дайана очень любила родителей, хотя росла в провинции и уже в четырнадцать лет начала сама зарабатывать на собственный кусок хлеба. Невозможно сказать, что ее семья глодала или нищенствовала, нет. Они всегда жили в достатке, скромном, но все же достатке. Отец частенько откладывал деньги то на одно, то на другое, поэтому несколько месяцев семья жила без мяса, питаясь только овощами и хлебом. Мать Дайаны тоже была актрисой, но не такой талантливой, как сама девочка, чему она постоянно завидовала. К слову, не смотря на то, что Дайана выросла на руках этой женщины, которую она всю жизнь именовала «матерью», она не была ей родной, то есть биологической, матерью. У Дайаны есть брат, рожденный уже от ее мачехи. Но эта женщина никогда не обижала и не оскорбляла девочку. Все же, семейное благополучие, общие интересы и бюджет семьи делают свое дело.
Сейчас Дайана имеет свою семью, где такие же консерваторские устои, как и в ее чисто британской семье. Муж-военный, который редко появляется дома из-за своей несколько нервной работы, два сына, которые учатся в местном университете и у них уже собственная взрослая и самостоятельная жизнь. Дайана уверена, что воспитала мальчиков именно так, как того требует подобная «среда обитания», то есть двадцать первый век. Она нисколько не переживает, как мальчики устроятся в этом мире, ведь в них смешалась доброта матери и твердость духа отца. Поэтому, полностью уверенная в своих сыновьях, Дайана успокоилась и укоренилась в собственном доме, который они построили совместно с Себастьеном. Дайана начала вести домашнее хозяйство, что весьма удачно у нее получалось, ведь они сразу договорились не нанимать прислугу, в связи с тайной работой мужчины.
Скажу еще пару слов о том, почему все так расхваливают еду, приготовленную Дайаной. Вообще, когда она выходила замуж за мистера Эйвери, девушка совершенно не умела готовить. Оно и понятно, постоянно на работе, в театре, а там особо не разгуляешь по кафе и рестораном, перекусишь в какой-нибудь забегаловке и вот твой обед, ужин или завтрак. Иногда, конечно, кавалеры предлагали провести ей вечер в дорогом ресторане, от чего Дайана редко когда отказывалась. Пища, которую готовила ее мать, оставляла желать лучшего, именно поэтому Дайана частенько отказывалась от завтраков, выпив просто чашечку кофе. Но после того, как она вышла замуж за такого мужчину и признавшись в том, что она не умеет готовить, Дайане пришлось крепко засесть дома за кулинарными рецептами и готовить целый день, чтобы на ужин была более менее сносная еда, которой можно было накормить Себастьена. Именно таким способом, Дайана научилась готовить. Каждый день, практикуясь и слушая кулинарный канал, женщина освоила мастерство кулинарии. Теперь, кухня стала ее сценой, и она играла с продуктами, изредка создавая шедевры кулинарного искусства.
Полюбив это дело, Дайана стала приглашать своих старых подруг, с которыми когда-то играла в театре, к себе в Сан-Франциско, чтобы те отведали самой вкусной в Соединенных Штатах, лазаньи или картофельной запеканки с мясом, а может быть спагетти карбонара. Она научилась готовить такие затейливые блюда, которые обычно подают в роскошных ресторанах на Майами-бич.
Сейчас Дайана сидела за столом и наблюдала разыгравшуюся сцену с полным спокойствием и лишь изредка делала маленький глоточек из бокала с вином.
- Отставить истерику! – женщина перевела взгляд на мужа и усмехнулась. Она поставила на стол бокал и снова отрезала себе кусочек лазаньи. Она обратилась к Яну:
- Может быть салат? – она передала ему миску с зелеными листочками, кусочками курицы и еще какими-то травами и овощами. Дайана улыбнулась ему и едва заметно кивнула ему, Дабы успокоить себя и дать надежду на лучшее гостю. Она уже поняла, по поведению мужа, что тот явно не собирается ничего делать ни сыну, ни молодому человеку, которого первый раз Лукас представил, как своего «лучшего друга». Стоит, наверное, сказать, когда именно родители узнали об ориентации сына. Это было в парке, как обычно уже довольно немолодая пара совершала пробежку по парку. Весьма традиционное занятие для таких людей, как Дайана и Себастьен. Если они оба познакомились на пробежке, значит можно бегать и вдвоем. Они пробегали по одной из аллей, в дали, стояла лавочка, на которой в обнимку сидела молодая пара. Сначала, Дайана подумала, что это всего лишь девушка с короткой стрижкой, тем более, мордашка была вполне симпатичной, и она никак не могла подумать, что это молодой человек. Зато Себастьян, не терявший своего зоркого, орлиного, зрения остановился и подозвал Дайану. Она остановилась возле него и чуть было не ахнула. Это был ее сын, Лукас, который целовался не с девушкой, как сначала подумала женщина, а с парнем! Для Дайаны это было несколько возмутительно. Да, она вложила слишком много любви и добра в своего любимчика, но она же не сделала из него женщину, в конце концов. Но, Себастьян отговорил ее подходить к сыну и, придя домой, оба переваривали полученную информацию. Оба, конечно, не смогли сначала принять это, как должное, через какое-то время смирились и были рады, что сына не оказалось дома, то есть они не могли вылить на него весь накопившийся гнев и негатив.
Дайана посмотрела на Лукаса и тихо, но твердо, как никогда с ним не разговаривала, сказала:
- Сядь, не мельтеши, - женщина мягко улыбнулась мужу и прикрыла глаза от удовольствия, которое ей доставляла похвала. Она так же коротко поцеловала мужа и снова повернулась к мальчикам. Они были слегка напуганы, а в глазах Лукаса все еще потрескивали угли гнева и какого-то непонятного, смешанного чувства, обиды, злости и разочарования. Видимо, Лукас ожидал, что отец сразу примет это замечание в штыки и станет укорять сына, но Себастьен промолчал.
- Оу, я совсем забыла про клубничный пирог с добавлением ягод малины, - Дайана встала и пошла на кухню. На кухне она смогла перевести дух, не смотря на то, что вроде бы, подобный разговор проходил мягко и без угроз, злости Себастьена, женщине было нелегко признать, что ее сын – гей.
На кухне Дайана чувствовала себя раскрепощений и как-то более уверенно, нежели в столовой, где уже достаточно накалилась атмосфера, чтобы чувствовать себя неловко. Дайана взяла пирог и снова вернулась в обеденную комнату. Она собрала со стола полупустые и пустые тарелки, после чего достала новые с новыми столовыми приборами. Она поставила на кухне чайник и принесла сервиз, подаренный ей отцом. На удивление, этот чайный сервиз прижился в доме Эйвери и даже вписался в интерьер столовой, как влитой.
- Простите, мальчики, но давайте сразу решим, что мы с твоим отцом, Лу, совершенно не считаем это зазорным или вообще ужасным, что тебе нравится Ян. У каждого человека свои вкусы, свой темперамент и каждый человек волен поступать именно так, как он считает нужным, - Дайана перевела дух, но никто не посмел вставить слово в эту короткую паузу. Все мужчины, сидевшие за столом молча смотрели на женщину, - И все же, Лукас, мы воспитывали тебя не так, каким ты вырос сейчас, каким ты стал. Но это все не имеет почти никакого значения, ведь ты счастлив, сын? У тебя есть все, что нужно для жизни. И знай, что чтобы с тобой или с Яном не случилось, мы тебя поддержим. По крайней мере, я, - последнюю фразу Дайана произнесла сдержано и косо посмотрела на мужа. Она закончила говорить и села за стол. Потом снова встала, потому что забыла чайник на кухне. Вернувшись, женщина сидела молча и смотрела на сидящих за столом. Она налила себе чашечку чая и сделав глоток, поняла, что теперь она довольна и в какой-то мере, даже счастлива.