Приготовления к званому приему начались в семействе де Гранж примерно за неделю до самого торжества.  Работники бегали по различным поручениям из одного конца особняка в другой, уже не понимая, чего же на самом деле хотят хозяева, ибо у каждого было свое мнение по любому вопросу. То и дело менялось внешнее оформление всех комнат. Вазы с цветами переносились с места на место, менялись и сами цветы. Домочадцы спорили по поводу столового серебра и фарфоровых сервизов (в арсенале семейки их было такое множество, что выбрать подходящий было действительно сложно), по поводу шампанского, которое будут подавать, на счет меню, которое нужно было подобрать так, чтобы всем гостям понравилось. Шли бурные дискуссии на тему плана рассадки гостей, ведь Оруэллов ни за что на свете нельзя сажать рядом с Гаррисонами, Беатрис Беримор с Джорджем Мейерсом и так далее и тому подобное. Словом, все это время дом напоминал осиный улей. Все были чем-то заняты. Все, кроме Кристель.
Она была единственной, кто не смог переступить через себя и терпеть весь этот маскарад. Ей было стыдно, обидно и очень неприятно за все происходящее. Она никак не могла понять зачем и кому нужна вся эта показуха, это наигранное веселье, когда все прекрасно знают о том, какие трудности сейчас переживает их семья. Дело в том, что бракоразводный процесс её родителей был в самом разгаре. Оставалось подписать лишь пару бумаг, и все было бы кончено. Этот процесс и без того достаточно тяжелый и болезненный и отбивает всякое желание веселится, а тут ещё в прессу стали просачиваться интересные подробности личной жизни её матери и её многочисленных любовниках. Это было невыносимо. Крис уже несколько месяцев жила в каком-то тумане. Она словно растворялась в чем-то таком тягучем, вязком, обволакивающем и это «что-то» затягивало её в свою бездну и не давало шанса даже оглянуться вокруг в поисках помощи. Она менялась. Из прежде милой и доброй ко всем девушки она стала превращаться в какую-то замкнутую, плюющую на все бабу. Вместе с братом они пили, курили травку в узких кругах его знакомых-литераторов, редко ночевали дома и убивали свои чувства всеми возможными и невозможными способами. Лишь бы только не думать, не видеть, не чувствовать всей боли, которую приходилось выносить изо дня в день. Однако самое обидное во всей этой ситуации было то, что родителям вдруг стало плевать на детей, и это именно в тот момент, когда они так нуждались в их поддержке. Конечно, они всегда могли пойти к бабушке с дедушкой, но вы же понимаете, что это совсем не то.
К сожалению, на глазах распадающаяся семья обязана была дать этот прием. Их, конечно, никто не принуждал, и они могли запросто все отменить, но бал все же решено было провести. Августовское мероприятие было посвящено благотворительности. Все деньги, собранные с помощью различных инвесторов, должны были пойти в различные школы и детские дома страны. Это было бабушкино любимое дело (собственно, именно ради неё все и согласились собраться сегодня). Она посвятила благотворительности всю свою жизнь и всегда была готова прийти на помощь к тем, кто в ней нуждается.  Как правило, искренность в её намерениях  подкупала людей, и они с радостью и чувством выполненного нравственного долга отдавали в её руки значительные суммы денег и этот вечер не должен был стать исключением.

Платье

Вечерело. К дому начали подъезжать лимузины, стали собираться первые гости. Официанты разносили шампанское и закуски, в гостиной был накрыт огромный стол. Все семейство (не считая брата Кристель, который в эту пору веселился где-то в городе), встречало долгожданных гостей и изображало на своем лице улыбки. Крис было несколько странно смотреть на свою родню в подобном амплуа. Для неё было непонятным такое поведение, но вскоре всё стало ясно, как день: «Да, у нас сейчас все просто ужасно, но это не их дело и мы не имеем права показать, что они имеют хоть малейшее право нас осуждать. И, хоть мне и противно, я должна стоять здесь, рядом с ними и улыбаться». Однако достаточно скоро у Кристель не осталось сил на приветливые разговоры с гостями, и она поднялась к себе в комнату, прихватив с кухни бутылку шампанского.
Девушка села на стул перед зеркалом и какое-то время, опустошенная, смотрела на свое отражение. Это продолжалось не долго – из «спячки» её вывел неожиданный стук в дверь.
- Войдите, - отозвалась Кристель. Она ожидала увидеть кого угодно – деда, мать, повара, садовника, продавца из  своего любимого магазина, но никак не её – вошедшей оказалась Эшли. Она поздоровалась робко. Это было вполне понятно – у Кристель и у самой все внутри заколотились.
- Боже… ты ли это? – ещё не понимая, радоваться или нет, протянула Крис и встала со стула. – Эшли!
Девушка, помедлив несколько долей секунд, подошла к старой подруге и обняла её. Получилось не очень убедительно, но это все от шока.
- Сколько лет, сколько зим! – уже начиная приходить в себя, младшая де Гранж улыбнулась и ещё раз, только уже крепко и по-настоящему обняла вошедшую. Она не  знала, что делать дальше, что говорить, как себя вести, ведь подобное происходило впервые в её жизни. Как правило, старые друзья к ней не возвращались. Это было как гром среди ясного света, как первый лучик солнца, пробившийся сквозь серые тучи. Кристель лишь улыбалась и ждала, что скажет Эшли.

Отредактировано Crystel de Granzh (2012-05-16 22:24:01)

Невозможно словами описать тот ураган чувств, что бушевал у Кристель в душе. Подруга её детства Эшли – та самая Эшли, с которой они болтали без умолку, бегали за мороженым, играли в куклы и плели друг другу косички, считая себя невероятно хорошими парикмахерами, -  стояла сейчас перед ней после стольких лет разлуки. Крис была сбита с толку: она была счастлива, но, в то же время, не могла до конца осознать происходящего и поверить в то, что все это происходит наяву. Монтез стала для неё сегодня светом в конце туннеля.
- Боже, я даже не знаю, с чего начать, - радостно отвечала де Гранж – мне так много хочется тебе рассказать, но ещё больше спросить!
Девушка крепко взяла подругу за руку, словно боясь, что она сейчас куда-нибудь уйдет и опять пропадет на десять с лишним лет. Кристель заметила, что на глаза Эшли выступили слезы, и не смогла сдержать своих. Как это трогательно, Господи, я готова обнять её крепко-крепко и разрыдаться на этом самом месте…
– …как тебе слоган? – пошутила подруга и Кристель рассмеялась, так радостно и звонко, как в детстве. – Да, подруга, наша мелодрама соберет миллионы долларов в прокате!
Увы, но наши дамы успели перекинуться лишь парой фраз, а на последний вопрос Крис и вовсе не успела ответить – внезапно в комнату вошла мать и позвала девушек вниз, к гостям. Делать нечего – пришлось повиноваться.
- Не планирую, не боись – Крис подмигнула подруге, намекая, что очень скоро они вернуться к разговору, которому поспособствуют различные горячительные напитки. – Сделаем этот вечер хоть немного веселее – девушка улыбнулась и села на свое место.
Не прошло и пяти минут, как внимание гостей было обращено к трибуне, за которой стояла главная женщина сегодняшнего вечера – бабушка Кристель. Она произнесла трогательную речь, которую все слушали с упоением, но этого ей было мало – она пригласила внучку на сцену. Девушка поначалу немного опешила – она не владела даром красноречия и боялась выступлений на публике, но скоро весь страх перерос в отвращение ко всем пришедшим, а негативные эмоции, такие как злость и ярость, как всем известно, придают уверенности получше водки. Младшая де Гранж вышла на сцену, на лице её была усмешка, а в глазах было презрение, которое она даже не старалась скрыть. Её настроение менялось ежесекундно. Если десять минут назад она позабыла обо всем и была счастлива от долгожданной встречи с любимой подругой, то сейчас она чувствовала себя совершенно чужой и ненужной. Знаете, какого это – чувствовать себя лишним в своем собственном доме? Видеть, как люди, которые грешили и похуже хозяев дома, сплетничают прямо перед их носом и надевают маску благородства? Вот стоит она – молодая, хрупкая, заблудившаяся девочка, а все, вместо того, чтобы помочь ей, смотрят на неё взглядом пираньи и только и думают о том, как бы поскорее схватить свою новую жертву и утащить в свое болото. Это омерзительно.   
Но девушка взяла себя в руки, встала, держа осанку и гордо приподняв подбородок, и заняла позицию нападения.
- Мы очень благодарны всем, кто пришел к нам сегодня. Мы безумно рады видеть вас у себя – Кристель улыбнулась, но было в этой улыбке что-то едкое, идущее врозь с общей картиной – Я буду краткой. Сегодняшний вечер, как вы знаете, посвящен детям; детям, которым нужна ваша помощь. Они, так же как и вы, достойны получить хорошее образование, но, увы, сделать это без чужой помощи не смогут – Крис выдержала небольшую паузу и продолжила – Так давайте же хоть на день превратимся в добрых, понимающих людей, и поможем им достигнуть таких же высот, каких достигли вы? – девушка подняла бокал с шампанским и крикнула – За детей!
Масса подхватила тост, и из всех углов помещения стал доноситься звон бокалов. Под общий шум де Гранж спустилась со сцены и подошла к Эшли. – Пошли ко мне. Думаю, тут уже не будет ничего интересного. – Кристель устало улыбнулась и пошла в сторону комнаты.
- Извини за этот цирк. Мне просто все это так осточертело!
Девушки поднялись в комнату, и Кристель заперла дверь на ключ, чтобы не дай Бог никто не посмел побеспокоить их опять. Она взяла два бокала и разлила шампанское. – Надеюсь, ты не против? – усмехнулась девушка и протянула алкоголь подруге. Крис села на кровать и к тому же призвала подругу.
- Ну, рассказывай мне все-все-все! Мне ужасно интересно!

Отредактировано Crystel de Granzh (2012-05-19 00:57:23)

- Зря я это сделала… - думала Кристель, стыдясь своего поступка. – Бабушка обидеться.… Надо было держать себя в руках… - ей начинало становиться неловко от того, что она толкнула такую эпическую речь, ведь это был бабушкин день. А она была, наверное, единственной (не считая деда, но он весь день находился в раздумьях), кто сегодня, да и, как правило, в остальные дни, всерьез воспринимал это мероприятие и вкладывал в него все свои силы и вообще всю себя без остатка.
- Ладно… потом поговорю с ней, извинюсь… - решила Крис и полностью настроилась на разговор с любимой Эшли.
Кристель слушала рассказ подруги с большим интересом и вниманием, прислушиваясь к каждому слову. К каждому её предложению ей хотелось задать ещё пять вопросов, выслушать ответы на них, задать ещё вопросы, и так далее. Словом, ей было важно знать каждую мелочь, произошедшую с Эшли за время их разлуки, вплоть до того, какое она теперь любит мороженое. Но, к сожалению, она понимала, что невозможно всё спросить, хотя бы потому, что в такие моменты все мысли куда-то исчезали.
- Да-да, помню эти ваши вечные подколы и ссоры на пустом месте, - улыбаясь, ответила Кристель. – А как мне было иногда тяжко вас мирить! – девушка засмеялась, вспоминая, как все это было. В голове мелькали какие-то обрывки воспоминаний, счастливых и не очень. Тогда им казалось, что если кто-то не поделился конфетой или не дал поиграть с новой игрушкой– то это война на век, конец дружбы. Сейчас бы такие проблемы!
Подруга стала делиться сокровенным – о том, как она скучала по родителям все это время, а им было совершенно плевать на своих чад. Кристель глубоко вздохнула и невольно  положила свою руку на руку Эшли. Иногда она замечала, что её рука не на своем месте спустя минут десять. Её подсознание уже было так устроено, что при откровенных разговорах человека нужно поддержать, нужно сделать так, чтобы он чувствовал близость, поддержку. Это происходило уже на автомате. Но сейчас она сделала это сознательно – ей хотелось всеми вербальными и невербальными способами показать, что она очень соскучилась по подруге и надеется больше её никогда не потерять.
- Гимнастика? – задорно усмехнулась Крис, - вот уж ничего себе! – девушка изумлялась рассказом Монтез. Она вспоминала это лицо, полное нежелания идти в гимнастический кружок и пыталась связать его с этим довольным личиком. – Хочу как-нибудь посмотреть на твои выкрутасы.
Девушка улыбнулась и выпила почти весь бокал шампанского. От нервов у неё почему-то начался ужасный сушняк, и она решила устранить его тем, что было под рукой, а именно – алкоголем. Тут разговор зашел про первую любовь подруги. Крис уловила нотки грусти в голосе подруги и решила пока не доставать её с подробным рассказом об этой части её прошлого и дать ей свободу действий: Захочет – расскажет сама, не захочет – не буду настаивать. В конце концов, об этом всегда сложно говорить… С этими мыслями де Гранж осушила бокал.
- Ха-ха, значит, мой черед докладывать? – засмеялась Кристель и потянулась к бутылке. Она разлила шипучую жидкость в бокал и заняла прежнюю удобную позицию. По телу растекалась приятная теплота, и девушка почувствовала легкое расслабление.
- Ну, с чего бы начать… - задумчиво протянула девушка, мысленно подбирая точку отсчета её прошлого. – Наверное, о последних событиях моей жизни ты уже слышала или читала… - глоток – родители развелись и занялись своими жизнями. – Девушка ненадолго прервалась, но потом её словно прорвало, и она затараторила: Понимаешь, мы же всегда были дружными, любили все друг друга, стояли особняком… Но сейчас… У меня словно почва из под ног уходит.. Единственный человек, который сейчас со мной, это Дэни… - брат действительно сейчас являлся самым близким человеком для Кристель. Только он её понимал, знал все её чувства и мысли. Он был самым любимым человеком на всем белом свете, впрочем, он является им до сих пор. – В общем, я совершенно потерялась… - Юная де Гранж несколько погрустнела. Она сделала ещё несколько глотков – Не пойду же я к бабушке с дедушкой жаловаться. То есть, могу, конечно, и они помогут… но я не хочу… Мы лучше сами разберемся.
Кристель проводила кончиком указательного пальца по огранке бокала и пустым взглядом смотрела куда-то в сторону двери.
Смогла ли Эшли почувствовать то, что не договаривала Кристель, как она поняла то, о чем умолчала Монтез? Поняла ли, как именно её подруга разбирается со своими проблемами, увидела ли слабость духа? Наверное, да, ведь это невозможно не заметить и не понять, когда речь идет о близком человеке, пусть и после стольких лет разлуки. Я думаю, они обе понимали чувства друг друга, и от того в эту минуту Эшли показалась Крис  близкой, как никогда.
Надо было как-то разбавить эти печальные истории, но де Гранж не решалась предложить подруге не напиться, ни накуриться, ибо переживала за то, что она будет о ней думать после этого. Поэтому, со словами «да и черт с ним со всем!» продолжила в одиночку медленно опустошать запасы шампанского, уже чувствуя легкое опьянение.

Кристель было приятно чувствовать поддержку Эшли, ощущать её участие и отсутствие равнодушия к её переживаниям. Казалось бы, после такой долгой разлуки им должно было быть сложно вернуть общение на прежний уровень, вновь прочувствовать друг друга, но на деле им было достаточно пятнадцати минут, чтобы все снова встало на свои места. Эшли обнимала Кристель, гладила её по голове, подобно тому, как поступают любящие мамы со своими детьми, и тем самым успокоила её. Эшли понимала её как никто другой, и это делало их еще ближе.
-У тебя случайно в запасах, помимо шампанского, нет более крепких алкогольных напитков? – спросила подруга и сделала Крис весьма заманчивое предложение – напиться к чертикам и забыть обо всех проблемах.
-Хмм, - играючи призадумалась де Гранж, поднимаясь с кровати, – есть у нас тут одно местечко… там есть все, что угодно самой заблудшей душе.
Ей немного надоела беготня по всему, но сейчас она понимала, что если они засядут в этой комнате, то ни чем хорошим это не кончиться. В ней словно открылось второе дыхание, пришел заряд бодрости. Просто Кристель понимала, что в жизни у них обеих много чего грустного, но нужно пытаться делать что-то позитивное, что могло бы отвлекать.
– Нам нужно спуститься вниз, но очень осторожно, чтобы нас никто не заметил! – глаза Крис заблестели, она подошла к двери и аккуратно повернула ключ. Улыбаясь, она искоса посмотрела на подругу, потом резко повернулась и засмеялась.
- План действий такой: выходим из комнаты, заворачиваем налево, там небольшая лестница. Она ведет в кухню. Проходить через неё нужно осторожно, не подавая виду, что нам нужно что-то «особенное». Если что – на месте разберемся… - Кристель подождала, пока подруга поравняется с ней и открыла дверь. – Ну-с, с Богом!
Девушке было сложно сдержать тот прилив веселья и адреналина, который поглотил её сейчас. Ей хотелось в голос смеяться. Она вспоминала себя, будучи маленькой девочкой, как она пыталась добыть любимые конфеты, которые были запрещены для поедания до какого-то праздника. Дух авантюризма накрыл её с головой. Хе-хе-хе, хоть бы всё получилось! Ух! Как же у меня трясутся поджилки!..
На самом деле, даже если бы кто-то и застукал девушек за этим «преступлением», никто бы ничего не сказал взрослым, ибо все были заняты своими делами и работникам было, по большому счету, все-равно, что вытворяет их хозяйка, хоть со многими она и была в хороших отношениях. Де Гранжи относились к тому типу не зажравшихся «баринов», которые старались с уважением относиться к прислуге и требовали того же от неё.  Просто на Крис нахлынуло какое-то странное чувство ностальгии, желания игры, что она сама придумала этот запрет, поверила в него и теперь всячески старалась сделать так, чтобы его незаметно нарушить.
-Так, осталось ещё немного, и будет кухня – прошептала Кристель Эшли, когда они спускались по той самой небольшой лестнице, о которой говорилось в плане. На удивление, на кухне никто даже не обратил на них внимания, что немного расстроило хозяйку дома, ведь она уже придумала такую речь, которая заставила бы потупиться любого из присутствующих.
Вскоре подруги оказались у той самой двери, за которой находилось то самое, ради чего они проделали весь этот путь. Девушка достала ключ из под коврика, который лежал перед входом, и отворила врата рая. – Вот оно… - тихо сказала Кристель, пропуская подругу вперед. Когда та вошла, она вытащила ключ из замочной скважины, прошла внутрь и прикрыла за собой дверь.
В этой комнатке находилось все, что душе угодно: виски, мартини, различные благородные вина, абсент и так далее и тому подобное. Выбор был огромен, и девушкам оставалось лишь выбрать то, с чего начать.
- Доверяю право выбора тебе! – гордо отчеканила Кристи, улыбаясь. Она была очень рада, что все пока проходило успешно.

Миссия прошла успешно: наши героини не попались в лапы злодеям, добрались до места незамеченными и теперь заслуживают награды. В нашем случае, в качестве поощрения за такой отчаянный героизм шпионам полагалась целая кладовая горячительных напитков.
- Кристель! Ты понимаешь, какие последствия нас могут ожидать?
Конечно она осознавала все риски, знала, что их могут застукать, особенно, когда они, уже пьяные, захотят покинуть свой штаб, но разве это может остонавить и заставить задуматься, когда тут… такое?
Эшли предложила начать с виски, и Крис не думая согласилась. Адреналин все ещё будоражил Кристель, по её телу бегали мурашки, её немного трясло, но это было не сильно заметно. Она принимала бутылку, делала, морщась, крупные глотки и отдавала обратно. Она пила виски, как лимонад, хоть он и не был таким же вкусным.
Цель была поставлена: напиться, расслабиться, забыться. Девушки успешно к ней шли.
- А что это мы как бедные родственницы из одной бутылки пьем? – усмехнулась девушка, и, смекнув, что бутылок тут куча и пить одну на двоих не обязательно, да и попросту неудобно, решила сыграть по-другому. Кристель подошла к нужной полке, взяла бутылку и откупорила её. – Твоё здоровье! – засмеялась де Гранж, подмигнула Эшли и сделала глоток. Не долго думая, она опустилась на пол (ибо кто пьет стоя, это же глупо!) и взглядом призвала подругу поступить так же. Слегка морщась, девушка продолжила распитие алкоголя. Проблема была только одна – закуски не было, а это значит, что совсем скоро мы будем наблюдать за пьяными в доску подростками.
- Ах, как же мне хорошо, родная, – улыбаясь и смеясь, пролепетала Кристель и чмокнула подругу в лоб – как же хорошо!
Крис просто сияла. Казалось, что от неё исходят лучи радости и тепла. Все, о чем они говорили в комнате, ушло на второй план (во всяком случае, на время) – девушка решила, что лучше оставить грусть позади и постараться двигаться дальше, к чему-то более веселому, позитивному. Или же просто напиться.
- Ахахаха! – девушка внезапно рассмеялась. Она, конечно, веселилась все это время, но этот смех был уже как-то не в тему, а смех без причины – признак сами знаете чего. – Я вспомнила, как мы вдвоем смачно упали с лошади, когда решили, что вместе нам  будет удобно и можно разогнаться!
От смеха у Кристель даже слезы на глаза навернулись. Ну, казалось бы, что же тут смешного, ведь тогда это было очень больно и обидно, она очень долго после этого ходила с разодранными коленками и локтем, так чего же смеяться сейчас? Ох уж этот алкоголь, все готов довести до абсурда.
- Ой, ой, - всполошилась девушка, задергала руками, засмеялась, как будто если она сейчас это не скажет, то забудет или просто лопнет, а  это так смешно, что нужно рассказать, - а помнишь, как мы с тобой были у Дженсонов, и там был мистер Бенигсен? Он хотел наорать на садовника, нагнулся зачем-то, и у него….. штаны по швам! – Кристель рассказывала так экспрессивно, с такими эмоциями, что сомнений не оставалось – она была уже пьяна. Девушка рассмеялась, вспоминая этот кадр: уважаемый человек, богач, и тут такой казус. Как он покраснел тогда! Как рак, ей Богу!
Когда волна смеха немного стихла, де Гранж вновь приникла к бутылке, уже не осознавая, сколько она выпила.
- Чувствую, что меня начинает уносить... О-хо-хо..

Отредактировано Crystel de Granzh (2012-05-25 19:32:50)

Кристель уже не могла смеяться и издавать какие-либо звуки. Она просто дергала руками, сгибалась и скручивалась, вытирала выступившие слезки и беззвучно хихикала. В общем, билась в истерике. У девушек началась та самая стадия, когда смешным становится абсолютно все. Даже если бы сейчас им рассказали какую-нибудь милость про щеночка, который умеет ходить на задних лапках, или же наоборот – стали говорить о проблемах экологии или глобальном кризисе, подруги все-равно катались бы по полу, ржали и держались за болевшие животы.
- Кристель… не хочешь ли ты прогулять по ночному лесу? – предложила Эшли с таким серьезным видом, что Крис опешила и выпучила на нее глаза, подобно лимуру.
- Ты…ты че? Ты че серьезно? – девушка терпеть не могла, когда люди сокращают и без того короткие слова, такие как «что», «почему», «тебя» и прочие, но сейчас сама уподобилась им – выговаривать было лень до ужаса. – Ахаха! Ты с ума сошла!
Кристель  засмеялась дуэтом с подругой и, опираясь на полки, подняла своё размякшее тело и заставила его стоять. Подол платья мешал нормальному передвижению, ей вдруг захотелось отрезать его по колено, но, к счастью, ножниц в этом помещении не было и только это спасло дизайнерскую красоту от такого зверского издевательства.
- А пошли! – озорно согласилась девушка на очередную  авантюру. Видимо, они с Эшли не способны находится вместе и не натворить каких-нибудь глупостей, иначе они были бы не они. Крис икнула, прикрыв рот кулачком, и подошла к подруге, которую заключила в крепчайшие объятия – Я так тебя люблю-ю-ю! Дорогая моя-я-я!  - Крис лезла целоваться, обжиматься. Нет, не подумайте ничего дурного, целовала она Монтез исключительно как подругу, но как очень близкую и по которой сильно скучала. Когда Крис напивалась, сразу начинала всех любить, а тех, кого уже и так любит – просто обожать.
Через пару минут она наконец отлипла от драгоценной Эшли и, прихватив бутылку побольше, направилась к двери. Если пол часа назад, когда они пробирались в кладовую, Кристель пыталась держаться как можно тише и старалась, чтобы их никто не заметил, то сейчас ей хотелось  ворваться в гостиную, откуда все это время доносилась громкая классическая музыка, закричать «Аллоха!» и пустится в пляс.  Она распахнула дверь и подождала, пока подруга к ней подойдет. Крис приобняла её за плечо и зашагала вперед.
- Я так рада, что ты приехала, люби-и-и-мочка моя! – Крис вновь чмокнула подругу в макушку и повела её мимо кухни, к черному ходу, которым пользуются, как правило, только рабочие или повара. Дорога заняла не много времени и вскоре подруги уже стояли перед порогом. – Ну что, пошли? – усмехнулась Кристель и запустила Эшли вперед, после чего прошла сама.
Лес находился совсем рядом, буквально метрах в пятидесяти. Крис передвигалась с трудом – платье все-таки сильно мешало, да и плюс высокие каблуки, на которых и трезвой ходить проблематично. И алкоголь, конечно, выбивал из колеи и не давал довести походку до идеала.
- Фу как холодно, страшно, бе! – фыркнула Крис и укоризненно посомтрела на Эшли. Зачем она вообще согласилась? Что они забыли в этом лесу? В их состоянии так легко заблудиться или свалиться в какую-нибудь канаву и сломать,  например, ногу. – Эшли, что мы тут делаем?