Это был третий день. Третий день спустя нашей с Энжелом ссоры. Подумать только, всего третий день, а меня уже ломало так (да-да, меня именно ломало, такая постэнжеловская ломка), что в пору на стенку лезть, обгладывать косяки, а жевать перемолотые стекла от тоски и досады, от не знания куда себя деть и как заставить себя не думать об этом светловолосом чуде... словом, мне было хреново на столько, словно я не видела его уже неделю как минимум, а то и больше (а что со мной будет, когда на самом деле наступит неделя нашего разрыва? обрасту шерстью и по-волчьи завою?). И ладно бы просто не видела - мы были в ссоре, и после нашей последней встречи у меня на душе остался не очень приятный осадок. И я уже столько раз прокручивала в памяти, словно пересматривала пленку снова и снова, наши встречи - в том числе и последнюю - что невольно начала искать свои собственные проколы, копаться в себе, анализировать себя, и думать, что во всем том, что приключилось - виновата только я, я, и я, и еще раз я. Что чем-то я сподвигла его на то, чтобы он так заврался, что чем-то я не угодила ему, что он пошел такое, что чем-то я его обидела, задела... Короче говоря, как бы я не хотела - я не могла перестать думать о нем ни на секунду! Ни на одну чертову секундучку!! Под тем или иным предлогом я снова и снова возвращалась к мыслям о нем, подходя ни с одного ракурса - так с другого. Безусловно, всякий раз я получала за такое оплеуху от самой же себя, но меня это не останавливало. Что такое моральная оплеуха? Да тьфу, пустое место! И нет, я не мазохистка, которая ковыряется в ранке. Я человек слабохарактерный и безвольный, в силу того, что влюбленный по самое не хочу.
Мне не помогал даже этот фильм, в который я уже второй час пялилась, усердно пытаясь заставить себя любоваться мордашкой Натали Портман, ну или хотя бы Эштоном Катчером, которого на дух не переносила, только бы не думать об Ангеле. Но, вероятно, фильм я выбрала не самый лучший, у него даже название было такое говорящее, и напоминающее мне все о том же. "No Strings Attached". Это ведь все психология, да? Именно она подтолкнула меня на просмотр Больше, чем секс, а не на, скажем... ммм... не на просмотр пресловутого Короля Льва, который наверняка помог бы мне отвлечься куда больше (ну да, кто ж станет думать о несчастной любви, когда на экране умирает любимый всеми Муфаса), чем запавшие друг на друга Катчер и Портман. Но я девушка, такая девушка. Мне нужно было знать, что хреново не мне одной, и думать, что вероятно у меня все закончится так же хорошо, как это будет у героев сериала. И вообще, я была на грани! За эти три дня я столько плиток шоколада слопала (и это учитывая, что сладкое я не люблю), сколько за всю свою жизнь не поела! Эта глупая надежда на чертовы эндорфины, гормоны счастья. Враки это все, враки, я ни на йоту не ощущала себя счастливее, а напротив, беспокоилась о том, что моя фигура потерпит фиаско, и Энжи меня такую толстую и не красивую разлюбит нафиг. А вы говорите шоколад, шоколад... Зло ваш шоколад, вот что.
Вообще моя комната сейчас являлась обителью зла. Я была нервная (а что вы хотели, ломка у меня!), табличка на двери, гласящая "dont disturb! except emergency", была не менее нервной. Даже Амбри боялась заглядывать ко мне лишний раз, так что я была просто напросто отрезана от мира внешнего, и знать не знала, что там происходит, в этом мире. И оболочкой моей на данный момент был фильм и наушники. Так что я не слышала, к счастью или к сожалению, тот требовательный звонок в дверь, не слышала и то, как Амбрелла встретила гостя, буркнув ему: "Она у себя, но едва ли горит желанием тебя увидеть". А подруга моя, в свою очередь, не знала о том, на сколько сильно она ошибается.

Сбросив звонок от Амбреллы, предварительно смерив экранчик мобильного непонимающим взглядом - чего звонит, если находится в соседней комнате? - я перекатилась на живот, расположила ноутбук перед собой и подперла руками подбородок. Это так утомляет, смотреть на чужое свидание (которое, кстати, началось с вручения девушке букета из моркови) в том состоянии, в котором находилась я, поэтому одним щелчком я немножко перемотала фильма и оказалась ка-ак раз на нужном, подходящем моменте. Я же уже говорила, что я девушка, такая девушка - мне нужно ощущать, что я в своей печали не одна такая и понимать, что страдаю на данный момент не только я одна. Психология ли то была, женская ли логика, не суть важно, но я была несказанно довольна, когда увидела на экране опечаленную мордашку Портман, а-ля щенячьи глазки и взгляд в пустоту. И пусть что все это происходит не в реальной жизни и даже не в режиме риал-тайма, для хотя бы капелюшечной моральной поддержки - самое то. Тем более, выглядела эта милаха на столько убедительно, что я едва сумела побороть своими порывы пообниматься с ноутбуком, приговария "не грусти, братюнь, не одной тебе хреново".
Задорное "привет, Иска!", влетевшее то самое ухо из которого был выдернут наушник, заставило все внутри сжаться в узел и на пару секунд натолкнуло на мысль о том, что я, должно быть, уже совсем с катушек съехала, не давая своему мозгу ни мгновения отдыха от мыслей об Энжеле. Уже хотела было заворчать и наругать подругу, чтобы не шутила так больше со мной, а затем весело поведать ей о своей шизофрении - о том, что мне уже голоса мерещутся, но не тут-то было. Передо мной, да-да, вот здесь, совсем рядышком на моей же кровати, сидела вовсе не американка, а самый настоящий обладатель того померещевшегося - а вернее, реально прозвучашего - голоса. Такое неожиданное, и главное нежданное появление человека, о котором еще несколько минут назад думал как чуть ли не о том, кто покинул этот мир (ну столько трагизма в этой ссоре, столько трагизма) - оно как обухом по голове. Топориком. И мне понадобилось несколько секунд, чтобы привести себя в себя, нажать "стоп" в проигрывателе, выдернуть из другого уха второй наушник и, собственно, сесть напротив парня, сложив задние конечности в позу йога. При этом, безусловно, неотрывно глядя на него как на восьмое чудо света, которое никогда в своей жизни увидеть не надеялася.
- Что ты тут делаешь? - наиглупеший вопрос, господамы, но именно он казался мне сейчас самым в мире логичным, мозги то были топориком оглушены. На первый взгляд мне показалось, что ничего в нем не изменилось, а я-то так надеялась, что он хоть немного пересмотрит свои приоритеты после нашей ссоры! Все такой же беззаботный, все такой же простой и легкомысленный. Но при должном испепелении его глаз мне пришлось забрать свои мысли обратно, и пришикнуть на них за враки. Такой же да не такой. Грусть-печаль-тоска в глазах, которые явно шли в разногласие с его действиями и интонацией, которую он пытался придать своему голосу. Мне оставалось только понять, очередной ли это розыгрыш, и, признаться, говорящая внутри обида ( я пыталась ее заткнуть, но сейчас она как-то встрепенулась живенько), говорила что так и есть. Интересно, я вообще смогу еще когда-нибудь ему верить?

Я не знала, как мне себя вести. Не знала, как смотреть на него и не знала даже когда правильно делать вдох, и когда не стоит его делать. Не знала, куда себя деть, сократить расстояние между нами или увеличить, развалиться на кровати, с напускной безразличностью или же напротив, вытянуться в струнку и навострить ушки. Ни одна клеточка моего мозга не была готова к появлению блондина в моей комнате, да еще и к такому стремительному появлению (видимо, именно о нем хотела предупредить меня моя подруга тем самым странным и ,как мне показалось, нелогичным звонком), поэтому замешательство и некая паника теперь по цепочке рассыпались по всему мыслящему органу, заставляя его упорно отказывать мне в подбрасывании мне подсказок о более верном и тактичном сейчас поведении.
Мне не хотелось строить из себя заносчивую стерву, которая строит из себя невесть какую гордыню, преувеличивая свою обиду и полагая, что если кто-то сам пришел мириться первым - значит с ним можно еще и поиграть, поторговаться, и поставить ставки на сколько его решительности хватит. Но с другой стороны, не хотелось и давать ем ложные надежды на то, что я вот так просто его простила - просто ради того, чтобы избавиться от той ломки что мучает меня третий день. Хотя, безусловно, увидев его сейчас, я поняла, что злиться или обижаться на него долго я просто не способна. И только подноготная девчачьей натуры впрыскивала в мое подсознание напоминания о всей той лжи, которой он меня напичкал, с такой усердностью, словно я ему абсолютно чужой человек. А знаете, как тяжело балансировать между этими двумя гранями? Примерно практически так же не возможно, как и заткнуть болтающий Ангела и Демона, что сидят по разные плечи. И от этого я была в еще большем замешательстве - мне хотелось и обнять его, и выставить за дверь одновременно. Боже, как тяжело быть женщиной! Все-таки мы до невозможности запутанные и нелогичные существа.
- Я же просила тебя не подходить ко мне - пробормотала я почти что бесцветным голосом (о да, даже какую интонацию выбрать, чтобы и не обидеть, но и не подать ложных сигналов, я не знала!) и вперилась взглядом в экран, актеры на котором по мановению пальца Энжела вновь пришли в действие. Боже, ну что за бред он несет? Я упорно отказывалась верить в то, что ему вот так плевать на нашу ссору и что он может вот так, словно ничего и не произошло - ну или словно притворяться пострадавшим в аварии это нормально - что он может вот так заявиться, и брякнуться на мою постель, дабы фильмец посмотреть. Но стоило в моей голове молнией пронестись мысли о том, что Галахер - это безнадежный и неисправимый случай, как его слова оповестила меня в моей правоте - врет, в очередной раз врет, притворяется. Правда на этот случай вскрытие карт произошло куда более оперативно, и поэтому я успешно подавила в себе иронию "опять врешь, кто бы сомневался?", которую упорно мне подкидывал болтающей ножкам на моей плече демоненок.
Я тоже не могла без него. И за эти дни я ни раз прокручивала в голове те самые счастливые минуты, о которых он говорил, боясь того, что никогда более ничего подобного не будет. Я просила его не подходить ко мне, да, просила, дабы уберечь себя от очередной порции макаронных изделий, но сейчас - сейчас я не могла выставить его за дверь. Это означало бы просто напросто оборвать все те дохлые ниточки, которые оставались между нами, отрезать ему все пути ко мне и ясно дать понять, что я более не нуждаюсь в его присутствии в моей жизни. А это, как вы знаете, был мой самый главный страх - отсутствие всякого его присутствия. - Говори, конечно, я тебя внимательно слушаю. - У меня даже под ложечкой засосало от волнения. Я чувствовала себя буквально таки детектором лжи ручного привода, и, что говорится, навострила ушки, готовая слушать все, что он мне сейчас скажет, переваривать и анализировать, дабы понять врет он, или нет. А это всегда было сложно - понять, кто Ангел врет. Но ведь даже подсудимым дают право на последнее слово? А каким оно будет - решать каждому самостоятельно.

Знаете, что бывает, когда ты осознаешь что тебя долгое время пичкали ложью, а ты так просто принимала все за чистую монету не имея за душой и ни капли подозрений? Что бывает, когда ты понимаешь - тебя буквально выдрессировали воспринимать все произносимое как потенциальную ложь, но не замечать этого и не задумываться над этим. Рефлекс, как у собачки Павлова - не обращать внимания, слушать дальше, и мило улыбаться. Так было и со мной, я слишком долго, как оказалась, давала ему возможность где-то не договаривать, где-то приукрашивать, где-то перевирать, а где-то и вовсе начисто выдумывать. И это было нормальным, когда я не понимала, что мне врут, а теперь - теперь каждое слово настораживало, казалось неверным, потенциальным врагом, который хочет убить мою бдительность и пустить очередную порцию лжи в мою доверчивую головку. Это сложно, бороться с тем, к чему привык, идти на перекор тому, как привык себя вести. Все так запутно и сложно: подозревать каждый звук во лжи, но хотеть верить, что все не так, что на этот раз, да-да именно в этот раз - все правда, но каждый раз вспоминать и понимать, что ему тяжело доверять. Расстройство личности какое-то, шизофрения, внутреннее расслоение, когда не знаешь что делать, чему верить, как себя вести, как воспринимать окружающий тебя мир и когда пытаешься угодить всем его граням сразу.
Слушая рассказ Ангела и чувствуя, как напряглась каждая мышца - не знаю, может я думала, что так усиленно сосредоточившись даже на собственном положении в пространстве, мне будет легче вникать к его слова - я пыталась делать несколько дел сразу. Я пыталась мысленно представлять все то, что он говорил, возвращаться назад в своей памяти, словно отматывая кассету назад, и сопоставлять его слова с тем, что действительно происходило и с тем, что я знала. При этом я еще мысленно терзала каждый его звук подозренимая в продолжении сказочных баек, и в тоже время - уговаривала себя, что на этот раз все звучит довольно таки убедительно. Ах да, и еще какая-то часть меня, у которой еще оставались силы хоть на что-то среди всего этого выноса мозга, что разрывал на части, пыталась убедить меня в том, что уж В ЭТОТ РАЗ у Энжела не хватило бы наглости и смелости снова мне врать, усугубляя и так уже сложившийся между нами напряг. Что он просто напросто не смог бы пойти на такое - прийти мириться и зализывать чужие ранки, нанесенные враньем посредством очередной порции вранья. Что хоть он и такой, какой есть, но уж НА ТАКОЕ даже он не способен. И та же самая часть упорно боролась с моими сомнениями в духе "как знать, как знать...". В общем, вы можете себе это представить?
Сказать, что я была в замешательстве, сказать что меня застали врасплох и ввели в непонимающий ступор, сказать что я не могла разобраться в самой себе - какой уж там в том, что говорил блондин! - это не сказать ничего. Вот вы знаете, собачке, которую выдрессировали прыгать по хлопку хозяина, уже сложно не делать этого вместе с тем же хлопком. Сложно переучиваться. Так и мне, выдрессированной слышать ложь по сигналу "Энжи раскрыл рот и сейчас что-то скажет", было сложно заставить себя воспринимать слова как правду. Хотя, безусловно, внутри все ликовало уже от того, что он сказал что любит меня, и что Таша, которую я уже ненавидела всем сердцем и душой - не его девушка.
- Я не читаю Папарацци... - это все, что смогла вымолвить я. Не совсем в тему, но мои мысли были поглощены тем, что активно думали о том что бы было, если бы Ангел знал, что я эти новости никогда не читаю? Если бы он не подумал, что я все знаю, то хвост сказок так и тянулся бы за ним? И еще я пришла к выводу, что наверное, стоит иногда заглядывать в этот дурацкий блог, раз если уж какая-то там девчонка может вывести его на чистую воду, в отличии от меня.
Наверное, самое время броситься ему на шею, с криками что я рада тому что он наконец то мне все рассказал? Самое время, если бы про нас снимали фильм, дать возможность домохозяйкам наконец-таки пролить литры соленых слез? Я же верила ему, хотела верить, потому что любила его и хотела, чтобы наконец-то все было хорошо, как в тех мыльных операх. Но, как вы наверное уже поняли, меня легко повергнуть в шок, в ступор, в оцепенение. Мне еще нужно было немного времени чтобы засунуть все сомнения куда подальше, чтобы смириться с мыслью, что я, черт возьми, в очередной раз ему верю!

Многочисленные слова, обещания, звучащие так красиво, так складно, так привлекательно. Было сказано уже все, чего я хотела бы услышать. И все это, каждый звук каждого произнесенного им слова, был еще более ценен потому, что я, признаться, не рассчитывала услышать чего-то подобного. Я могла ожидать от Энжела всего, чего угодно, кроме такого вот простого разговора со словами сожаления и раскаяния, с высказанной правдой, с обещаниями, в которые мне так хотелось бы верить. Но, знаете, как бы мы не походили сейчас на какую-то проклятую мыльную оперу, выглядя неимоверно трогательно и умилительно, в фильмах подобные сцены выглядели куда красивее. А у нас все было так неловко... Во всяком случаи, я ощущала себя весьма и весьма неуверенно, не знала, как мне реагировать и что ему отвечать. А он же, в свою очередь, тщательно подбирал слова, будто боялся ляпнуть чего не того и поставить в своих речах, которым суждено было быть прекрасными и ласкающими слух, жирную и неуместную кляксу. Это так странно - чувствовать себя вот так непонятно рядом с человеком, без которого уже не представляешь саму себя и свою дальнейшую жизнь. Я чувствовала саму себя ребенком, который однажды свалившись с качелей, стал относиться к ним так.. с опаской. На ребенка, которого обуревают сразу два чувства: страх потерпеть боль еще раз, и воспоминания о тех сладких минутах которые были до падения. Мне было страшно даже думать о том, что наша дружба с блондином, которая была наполнена смехом и радостью, может вот так оборваться, но... но, вы понимаете, еще больше мне было страшно, что он вот так обманет меня снова, нанося на старую ранку - новую. Инстинкт самосохранения и самозащиты, черт их дери!
Но в каких бы метаниях я не была, как бы не пыталась думать здраво, взвешивая все за и против, анализировать и продумывать на несколько шагов вперед... К черту все эти мышления!! все уже и так было решено за меня еще в ту секунду, когда Энжел переступил порог комнаты. Да-да, именно в тот момент, когда мое сердечко описало радостной пируэт, увидев снова любимое лицо. К чему вся эта дребедень и игра в верю- не верю? Это жизнь, как никак, и если запереть себя в клетку, опасаясь наступать на ржавые гвозди, можно иссохнуть как листы старых книг никому ненужных книг в запыленной библиотеке. Да и потом, кому я сделаю лучше, дав ему сейчас уйти? Ни я, ни мое бедное чувствительно и ранимое сердце такого поворота событий не выдержат, как ни крути. Все это я знала с самого начала, как только он зашел в мою комнату, я уже знала, что не смогу его отпустить еще раз. Все мои мысли и сомнения, которые разбушевались и устроили дикие пляски в моей голове, пока я выслушивала его, в секунду были заткнуты чем-то более нелогичным и неподдающимся никаким убеждениям тогда, когда юноша направился к двери, решив что до меня, судя по всему, не дошли его слова, и что делать ему тут больше нечего. Слова... Да они по сути и не нужны мне были!! Мне нужно было только знать, что ему хреново без меня. Ну знаете, я вроде как, хотела быть нужной. И это очередной аргумент в пользу того, что все было решено уже давно. Что я уже давно не злилась на него - ну да, последние три дня я только и делала, что на стенку лезла, - и что давно уже по наивности своей простила. А потом прощу еще снова и снова, и так до тех пор, пока буду любить его так же сильно как люблю сейчас, до тех пор, пока не смогу существовать без него.
- Энжи, постой - окликнула я его, пока еще было не поздно и пока тот не скрылся за дверью. - Не уходи, неееет, не уходиии. Я скучала по тебе. - Ну все, Галахер, считай, что все карты перед тобой раскрыты, и что Эстель Либерти, влюбленная идиотка, полностью в твоей власти, поведется на любое слово, поверит всему, что ты ей скажешь (в принципе, так было и раньше), и снова и снова будет искать оправдания всем твоим поступкам, лишь бы только постоянно быть рядом. Такое вот слабовольное существо, эта Иска Либерти. - Только ты сразу честно скажи: опять наврал, про то что врать не будешь? - и наконец, впервые за последние несколько дней, я выдала улыбку, хитрющую-прехитрющую, но довольную-предовольную.

И вот, теперь, самое время было перейти к самому сладенькому. Теперь можно было броситься ему на шею, не связанно бормоча о том, как было хреново, как скучала, и как безумно его люблю, попутно целовать все что на пути встречается - щеки, губы, глаза, нос, - и крепко сжимать в объятиях, наивно надеясь что мы никогда в жизни больше не расстанемся. Любовь такого возраста, в котором находились мы - а находились мы, прямо таки скажем, в самом прекрасном возрасте! - она самая волнительная, самая чувственная, самая трепетная и нежная. Тебе кажется, что ты любишь его больше жизнь - хотя нет, не кажется, ты в этом абсолютно уверен на триста процентов из ста, ты  трепещущим как крылышки малютки-калибри сердечком ждешь звонка, сообщения, встречи. А еще ладони приятно холодеют, а на лицо наползает глупая улыбка, когда ты наконец видишь его. Рядом с ним ты весь мир видишь в других красках! Что уж говорить про те моменты, когда счастье обрушивается такой вот лавиной, как сейчас? Когда вы наконец-то - АЛИЛЛУЙЯ! - расставили все точки над й, разобрались в своих чувствах, когда все пошло так, как должно было быть. Хочется обнять его, как плюшевого мишку, и обнимать сутками на пролет, не отпуская от себя и строя в своей головке мечты о том, что так продлится целую вечность, что ни что на свете не посмеет вас разлучить - а если и посмеет, то вы обязательно, словно магниты, обратно притянетесь друг к другу.
Мне не терпелось поскорее заключить его в свои объятия. Поцеловать в губы - между прочим, наконец-то законно, безо всякого смущения или стеснения, и предубеждений что так нельзя - ощущить их вкус, запустить пальчики в его шевелюру, и прочувствовать в полной мере, что все наконец-то встало на круги своя. Ну я же ТАК ДОЛГО ЭТОГО ЖДАЛА!!! И вы представляете - нет, вы только представьте!!! - вместо душераздирающих и слезовыжимающих объятий, приправленных сладким шепотом, я получила весьма и весьма странное поведение. Боже, как же это в нашем стиле. Глазки взволнованной ламы, бегающие туда-сюда, и суетливое бормотание - ладно хоть короткий поцелуй перепал, уже счастье! - За что?? - Вся эта суета каким-то волшебным образом передалась мне, и явно слышалось в моем голосе, когда я, между прочим напуганная очередным извинением, спрашивала у моего Ангела, за ЧТО ЕЩЕ я должна его простить, да еще и заранее?? Нет, серьезно, это было так зловеще, так угрожающе, и я уже заподозрила было что это чудо натворило что-то еще: что-то такое, что сильно угрожает нашему хрупкому, только только начавшему собираться мирному счастью и хрустальной гармонии. Нет, правда, у меня сердце в пятки ушло, не знаю от чего больше: от его поведения, или от слов... Я, наверное, побелела даже, а глазенки испугано заблестели.
Однако, ничего страшного не происходило. В моем непредсказуемом блондине всего лишь заговорило его музыкальное "я", о чем свидетельствовал появившийся на стене моей комнаты красный нотный стан. Вальяжно развалившись на кровати - о да, на меня такая нега навалилась после всего того напряжения, что заставляло меня вытягиваться в струночку - я, улыбаясь и иногда сдавленно хихикая, наблюдала как быстро и суетно Энжел выводит нотки. Согласитесь, момент не обделенный романтикой. Во всяком случаи я так думала, потому что предпочла нагло предположить, что это именно я привлекла музу моего музыканта. Иии не пытайтесь меня убедить в обратном! Когда же наконец Энжи сбавил обороты и отступил от стены на пару шагов, всматриваясь в написанные нотные наброски (видимо, ища неточности и недоработки), я спозла к кровати и подойдя к нему со спины, поднялась на носочки дабы умостить подбородок на его плече. Мне предельно не хватало его рядом за последние несколько дней, поэтому теперь я была готова приклееться к нему, как рыба-прилипала, и ни на секунду не отходить в сторону. - Это чой та? Можно считать, что я тебя вдохновила? - довольно пробормотала я ему в самое ушко, бегая глазами по разрисованной стене. - Иии ты так и не ответил на мой вопрос. - Не то, чтобы это было делом принципа, или я была такой назойливой мухой. Просто мне было интересно, что он ответит - а что именно, по сути, даже не имело значения как такового. Едва ли меня остановит знание того, что мне придется мириться с его враньем и постоянно искать выходы вывода его на чистую воду.

Понимая, что волна вдохновения, так неожиданно накрывшая блондина и утащившая его в свои лапки, так нагло выцарапав из моих, еще не схлынула, я закусила губу и теперь просто стояла рядышком, наблюдая с каким воодушевлением он карябает новые и новые закорючки нотной грамоты на моих стенах, уничтожая в ноль предметы моей косметички. Мне даже показалось, что я замерла не то, чтобы без движения и без единого звука - без дыхания даже, на столько не смела и боялась спугнуть музу, которая по оплошности своей попалась в энжеловский капкан. Вдохновение это ведь такое дело - сейчас есть, а в следующую секунду, если что-то помешало, то уже нет. А учитывая его ценность для людей творческий, способствовать побегу музы до канадской границы - это просто варварство!! Хотя, если бы речь шла о ком-нибудь другом, то меня возможно это и не волновало бы - я бы лезла на пролом, дабы только получить ответы на свои вопросы, но ведь речь шла об Энжи... И если у моего Энжи вдохновение, то все отходит на второй план!! И испорченные карандаши для губ, и испачканные стены - и даже потолок, и даже зеркало - и многочисленные вопросы, слова, и даже желание получать все его внимание только на себя. В очередной раз я поймала себя на мысли о том, что ради того чтобы просто быть рядом, я готова подстраиваться под него так, как будет нужно: так, как музыкальный инструмент настраивается по велению настройщика. Когда любовь смешивается с таким качеством, как желание чтобы родному человеку было хорошо и комфортно (а оно во мне было весьма и весьма развито, доходя чуть ли не до жерственности) - получается то, что получается. Да и вообще, наша доля женская она такая: военных из армии ждут, моряков из плаванья ждут, летчиков из командировок тоже ждут, а я подписываюсь на примирение со всеми его причудами.
Но вообще, я определенно ловила кайф от происходящего. Это удивительное зрелище, наблюдать за человеком в порыве вдохновения. За тем, как он, не замечая словно ничего на своем пути, стремится скорее создать наброски, дабы не растерять ни единой детали общей картины, что сложилась в голове. Мой Ангел был готов даже до небес дотянуться, если бы понадобилось, если бы там было что-то, где можно чиркать нотный стан. Однако, по счастливому стечениб обстоятельств, до небес тянуться не пришлось - всего лишь до потолка в моей комнате, до которого блондин с легкостью достл лишь забравшись на мою кровать. Это как рождение чего-то нового, чего-то грандиозного прямо у тебя на глазах. Словами этого не опишешь, звуками не выразишь, и каждый день такого не увидишь. Но еще более удивительно - это чувствовать себя музой! Я уже давно привыкла к тому, что художникам нравится моя внешность и что они частенько изъявляют желание перенести мои черты на свою бумагу. Привыкла и к тому, что меня любили фотографировать - та же Амбрелла, например. Но чтобы вдохновить кого-то на написание музыки!! Вообще я всегда думала, что это невыносимый труд и кропотливая работа, записать хоть что-то. Но Энжи, своей реактивностью, громил все мои представления в пух и прах, выдавая записи с такой ловкостью, словно они были выгравированы на внутренней поверхности его век. Словом, мне оставалось только завороженной наблюдать.
Я даже вздрогнула под радостное и громогласное "ДА", разнесшееся по комнате, и оглянуться не успела, как уже оказалась валяющейся рядом с Ангелом на кровати. Его радостное "конечно же я буду тебе врать" - действительно радостное, ога, ну не рассчитал эмоций малость, бывает - с последующими объясненями-разъяснениями заставили меня рассмеяться вместе с ним. - Ну если сразу - я хитро улыбнулась и уселась на него, уперлась ладошками в его грудную клетку, лишая его любой возможности вновь сорваться с места. Ну вернее, всего лишь демонстрируя, что более носиться по комнате я не намерена ему позволить, а так-то скинуть меня с себя едва ли ему станет проблемой. - То конечно разумный. В конце концов, таким какой ты есть я тебя и полюбила - теперь хитрая улыбка сменилась неимоверно нежной, и даже ямочки на щечках казались безмерно влюбленными. Как я его любила!! Это невозможно передать никакими словами, никакими объятиями, и никакими поцелуями!! Видимо, все то время пока мы строили из себя закадычных бест френдов, это чувство - это любовь - они скапливались, скапливались, скапливались, до тех пор пока им просто напросто не понадобился выход, пока они просто не заплескались через края! Не сползая с парня - какой там, пусть теперь вот оценит всю тяжесть той ноши которую он на себя возложил! - я опустилась, так, чтобы дотянуться до его губ. Но уже через пару секунд я резко отстранилась, и наигранно-испуганно пробормотала: - Ой! Я забыла о самом главном! - ну вот, а теперь можно снова сократить это расстояние и проговорить ему в самые губы, дразня его своих дыханием: - Я тебя люблю, Энжи. - И не важно, что я уже сказала слово "полюбила". Суть складывалась только в этих трех словах, и никак иначе. - Я очень сильно тебя люблю.
Странно прозвучало, на первый взгляд. Непривычно. но главное - правильно. И мне это определенно понравилось, так что теперь, пожалуй, я могу повторять это снова и снова. Но немного позже, пока что я была занята поцелуем.