Кеннет как сидел так и замер, уткнувшись носом в животик девушки, её пальчики ловко и нежно ласкали его шевелюру, и пусть в таком положении не особо хватало воздуха, но так хотелось просидеть если не всю жизнь, то очень долго.
- Ага, как же, не помнит она, а помнишь ли ты, как смеялась надо мной, над моими укусами, - подумал он, прежде, чем девушка одарила его поцелуем в щёку и отошла за своими свежесваренным кофе. Кен даже слегка огорчился, правда, снова про себя, что Мария отошла от него.
- Было очень приятно и тепло, а ведь когда-нибудь там, в тепле и заботе, будет какое-то время, расти будущий малыш. Стоп…. О чём я думаю? – выбросив из головы все лишние мысли, он принялся слушать девушку, коя рассказывала о своём папе, судя по рассказу, большому любителю выпить. Волей не волей, вспоминалось, как его собственный отец приходил «на рогах», чаще один, иногда с незнакомыми тётеньками, ещё реже, что Слава Всевышнему, с желанием обвинить сына в смерти матери. Собственно, этого реже, было достаточно.
- Какой ни какой, а всё же он тебе отец, и он хочет лучшего для тебя. Хоть его методы не нашли бы одобрения среди воспитателей, - сказав это, Вулфкрай на мгновение задумался.
- Лучшего? Ты думаешь, я лучший, Генрих? Есть куда лучшие варианты, - думалось ему, то ли от грусти, то ли от печали.
- Не переживай, его передислокацией займусь я, пусть я и не военный, но мне будет легче это сделать. Хм, значит, будешь работать всю ночь, а я буду спать в твоей колыбельке? Не хочешь, что бы я смотрел, как ты орудуешь на клавиатурах? – поинтересовался парень, отвечая улыбкой на улыбку. Ему было крайне интересно, чем это таким она занимается, впрочем, он уже знал, но было интересно, на что она способна. Сам он не особо разбирался в компьютерах, не так виртуозно, больше доверяя единственному банку данных который взломать, было не возможно, даже самому искусному хакеру. Его собственной голове. Ночь хоть и была юна, уже пленила уставшего путника, а царство сна была готова принять туриста в страну грёз. Кеннет невольно зевнул, постепенно становилось трудно бороться с усталостью, которая волнами прокатывалась по всему его телу. Вулфкрай ослабил хватку своего галстука и расстегнул одну пуговку своей рубашки на воротнике.

Кеннет обернулся на звук, а после и на виновника этого шума, который сейчас зашёл на кухню, где они сидели,  молча ни сказав ни слова, взял алкогольный напиток, и даже не заметив тех, кто присутствовал в данный момент на кухне – удалился. Рассказ девушки имел странную возможность сбываться, прямо слово в слово, словно она сейчас смотрела в будущее. Грохот ни утихал, продолжал усиливаться, стекло, треск дерева, звуки разрывающейся бумаги и дикая брань, всё это смешалось в причудливую композицию. Пока мистер Еллоу не досаждал ни ему ни Марии, всё что творилось в гостиной, не волновало Вулфкрая.
- Мой папка вёл себя гораздо тише, нежели данный индивидуум. Представляю, что гостиная будет походить больше на Рейхстаг после взятия, нежели на место сбора всей семьи, - пронеслось в его голове, при очередном сильном грохоте.
- Как пожелаешь, - проговорил он, оборачиваясь обратно, тем временем девушка уже захлопнула свою ловушку, и её собственный папа оказался запертым в маленьком пространстве.
- Странно, от чего он не вымещает свою злобу на посетителях местных баров, а на мебели? – подумал от чего-то Кен. Собственно это было не важно, ведь пора уже было ложиться, реально. Кеннет не знал, сколько он протянет, следя за работой Марии, но вот то, что он собирался быть тише воды и ниже травы, было сразу видно.
- Тогда пойдём, - он прошёл мимо девушки, направляясь к ней в спальню, по пути начиная снимать с себя галстук. Зайдя в комнату девушки, он без особой второй мысли, принялся раздеваться, галстук оказался на свободном стуле, там же и пиджак. Медленно расстегнув свою рубашку окончательно, он бросил её на стул, слегка потянулся, разминая мышцы, и лёг в кровать. Кен специально разделся только по пояс, дабы соблюсти, хоть какие-то приличные манеры. Он прикрыл глаза, задумавшись о чём-то своём, его руки легли под голову и он сладко выдохнул.

Кеннет лежал неподвижно, лишь прислушиваясь слегка к тем звукам, что сейчас происходили в комнате, вот лёгкое топтание женских ножек, выдох, едва уловимый скрип двери шкафа, а затем, звуки падающей воды. Вот что-что, а именно эти звуки так успокаивали и подначивали провалиться в глубокий беспробудный сон. Сразу представлялся какой-то огромный, сильный и гордый водопад, кой никогда не будет приручен ни человеком, ни его машинами, да собственно вообще ни кем. Человек издавна мог делать вечно три вещи: смотреть на горящий огонь, на текущую воду и как работает другой человек. Собственно, сейчас одно резко сменилось другим, девушка закончила принимать водные процедуры и вышла из ванной, её выдал вновь, тончайший хлопок двери  ванной. Кеннет слегка приоткрыл глаза, и то, что он увидел, чуть не заставило его широко их распахнуть, потерять челюсть свою где-то в небытие, вместе с зубами, но он сдержался. Вид был просто потрясающим, красивая девушка в одном нижнем белье, демонстративно прошагала к месту своей работы, к компьютеру. Кен всё так же, еле смотря на неё, повернул голову в ту сторону, куда она прошлась.
- Ей бы в конкурсах красоты участвовать, - подумал он, смотря на то, как девушка орудует на клавиатурах, то и дело что-то записывая, и что-то ещё. Это было потрясающее зрелище, можно было часами наблюдать на происходящим не отводя взгляда и не переводя духа.
Она обернулась лицом к нему, и вот вид был гораздо лучше, чем был до этого. Прекрасная дева, с выдающимися формами и идеальной фигурой, все, о чём только может мечтать нормальный мужчина. Он смотрел на неё, нет, ни как удав на кролика, а словно пытался запомнить этот момент, на всю оставшуюся жизнь.
- Ты выросла в очень красивую девушку, - тихо прошептал Вулфкрай, не отводя взгляда от неё.

Без комментариев, абсолютно, беспрекословно и вне конкуренции без комментариев. Вероятность такого исхода событий была настолько ничтожна, что наступление Апокалипсиса по сравнению с ним просто факт. Кеннет в буквальном смысле слова потерял не только дар речи, но и собственную челюсть. Она танцевала, словно муза танца и музыки, нет, нет, как ангел красоты и чистоты неземной, и снова нет, неверное сравнение. Она танцевала, как Богиня, с большой буквы. Её грация, её красота, пластика, страсть её танца могли взбудоражить любого мужчину. Да что там обычного мужчину, она могла заставить сердце мертвеца снова забиться, да так, что любой живущий позавидует. Смотря на её танец и естественно на её красоту, Кеннет теперь полностью понимал, почему пала Троя, почему утонула Атлантида, почему Геракл отказался от бессмертия ради смертной женщины, и многое-многое другое. Вот почему Адам укусил яблоко предложенное Евой, вот почему мужчины издавна умирали за женщин. Её страсть в совокупность с её красотой и её грацией может заставить даже самого заядлого монаха пересмотреть все свои клятвы и бросить служение Богу, и превратиться в развратника. Она словно дьяволица, соблазняющая пастора, нацеленная на победу. Неповторимые формы, очертания, соблазнительная грудь и ягодицы, её красота, и всё что связано с этой прекрасной леди, заставляло сердце Вулфкрая биться всё сильнее и сильнее. Мальчик-проказник, убитый в себе Кеном много лет назад, снова стал пробуждаться. Мысли постепенно принимали причудливые формы, например, сейчас Кеннет смотрел за танцем девушки и думал о том, как он сейчас набросится на неё, как лев на свою добычу, или как вампир нападёт в ночи и вцепится в шею невинной жертвы. «Держаться нету больше сил» (с), как говорилось в каком-то детском мультике, но он сопротивлялся соблазнению, настолько насколько только мог. Это было нелегко, будто перед ним сейчас не его давняя подруга детства, а дева кою он совсем не знает, и она желает его, и только его.
- Боже мой, как она красива, как грациозна, давай парень, чего ты ждёшь?! Нет! Остановись! Не слушай этого святошу! – внутренняя борьба нагнеталась, а девушка уже закончила свой танец, кокетливо так и почти не специально, оказалась спиной к парню, так «неловко» нагнувшись к компьютеру.
Это уже было слишком, даже для такого «железного» Вулфкрая, как бы сказали нормальные люди, не сопротивляющиеся волнам гормонов, «Врата в Рай прямо перед тобой». Стоило руку протянуть, и все мечты и желания, не говоря уже об удовольствиях, будут исполнены. Обстановка нагнеталась, а давление в мозгах росло, ещё чуть-чуть и он бы взорвался, ринулся на неё и овладел ей, невзирая на её протесты. А что оправдание перед папочкой имелось, ведь она его будущая жена, а значит им полезно часто бывать наедине.
Человек обыкновенный всегда думает «Для чего я могу это использовать?», тогда когда на самом деле вопрос должен звучать так «Какова цена за то, что я это использую?». К счастью для Марии, к разочарованию мальчика-хулигана Кеннета, теперешний Кен был приверженцем анахронизма. Ну, так проще всего сказать, ведь вместо того, что бы броситься на Марию, он просто поднялся с кровати, потирая глаза, постепенно приходя в себя. Он посмотрел на неё, а затем отвел взор в сторону, смотря на окно.
- Ты очень красиво танцуешь, - сказал он, добро и ласково, с лёгкой искоркой.

- Нет, я не спал, просто дремал, - сказал Кен, смотря на то, как девушка орудует на своих компьютерах, а затем подходит к окнам, раздвигает шторы и смотрит в окошко. Лунный свет осветил её прекрасную фигурку, сейчас казалось, что перед ним стоит самая настоящая богиня. Однако, почему то показалось, что она была расстроена. Вот только чем?
- Женщины, никогда их мы не поймём, как впрочем, и они нас. Вот почему она расстроена? Потому что я увидел, как она танцует? Или потому что я не отреагировал как типичный мужик на красивую, страстную и возбуждающую деву? С первым вариантом всё понятно, это могло смутить. Второй…. Мало вероятен, ибо, зачем тогда сразу ставить точки над и, в графе «просто друзья»? Как там было…? «Дружеский секс»? Ну, нет, она не такая, - думал молодой человек, пока поднимался с кровати и искал свой телефон. Найдя его, он быстро набрал номер
- Сэмми? Прости что разбудил, но не мог бы ты привезти мне кое-какие вещи? Я задержусь в гостях на пару дней. Спасибо, адрес я вышлю, за беспокойство я тебе начислю премию. Настаиваю. Вот и славно, спасибо, - закончив разговор, Кеннет быстро набрал адрес в смс, и отправил её. Вулфкрай повернулся к Марии и тихо, медленными шагами подошёл сзади к ней. Его руки медленно, осторожно дотронулись до нежной кожи её спины, опоясали сбоку и остановились прямо на её животике, точнее там, где он должен был быть. Она была такой нежной, такой тёплой, хотелось прижаться к ней и не отпускать и никому-никому не отдавать. Кен опустил голову, прислонившись к её волосам, этот аромат был незабываемым, он был таким родным с одной стороны, а с другой таким далёким.
- Иногда, я создаю не правильное впечатление, но я такой, какой есть, к сожалению. Всё что я умею это драться и размазывать конкурентов по отчётным докладам их предприятий. В общем, не умею я вести себя, ну ты понимаешь, с девушками, как ты…, - сам не знаю от чего, он стал оправдываться перед ней за свою собственную стойкость.
- А если ты обиделась на то, что увидел, как ты танцуешь и это твой секрет, то я никому не расскажу, - он говорил тихим и спокойным голосом, стараясь не провоцировать скандала на этой почве. Ну, и естественно, он, как и всегда держал себя в руках, хотя этого не очень то и хотелось.

- Я никому не расскажу, не переживай, твой секрет – мой секрет, - прошептал он ей, уже на ушко, когда девушка опустила свою голову ему на плечо. Она тихо поглаживала его пальцы своими пальчиками, от этого становилось очень тепло и приятно, не только физически, но и душевно. Так простоять, вместе с ней, в обнимку под лунным светом столь прекрасной ночи, можно было вечно. Было ли это она? Судьбоносная встреча? Хотелось, правда, что бы она и была этой встречей, и девушка ловко подметила, что всё начинается с дружбы. Она просто была рядом, и от этого становилось так хорошо, что хотелось петь. Странные чувства, как бы их описать, это чувство, когда бабочки летают внутри живота. Кен чуть наклонил свою голову, так что его губы оказались около её щеки. Он поцеловал её в щёчку, уткнувшись носом в неё, и снова поцеловал.
- Надеюсь, она не подумает, что я позволяю себе слишком много, - пронеслось в его голове, и он стал одной рукой, слегка поглаживать её животик, продолжая целовать её, иногда, в щёчку.
Не вытерпев наплыва чувств, он нежно своей рукой, коей гладил девушку по животику, прислонился к её щеке и ненавязчиво повернул её голову к себе. Так, что переь его губы оказались прямо перед её губами. Кеннет улыбнулся слегка, и поцеловал Марию, нежко, ласково, настолько насколько только мог, слегка прижав её к себе.
- Я не знаю, к чему это приведёт, но одно знаю точно, чтобы не случилось, этого мне не забыть никогда, - промелькнуло в голове молодого человека, когда он снова почувствовал сладость нежных губок Марии.

Момент, за который мог бы умереть любой простой смертный, да что там смертный, любой бог, сейчас настал для простого парня по имени Кеннет Вулфкрай. Он всегда полагал, что такого в принципе быть не может с ним, только потому, что, это он. Всю свою жизнь он был одинок в плане личной жизни, его либо не понимали, либо использовали в своих каких-то целях, а потом оставляли «у разбитого корыта». Кеннет рисковал сейчас, очень сильно рисковал, снова оказаться в том самом положении, как в прошлом, снова наступить нате же грабли. Вот только этот раз был особенным, даже если в конце всего, прозвучит старая пластинка «Прости, мы только друзья», он не будет убиваться по этому поводу, только потому, что это она, а ей можно всё, даже вырвать его и без того настрадавшееся сердце, засунуть в миксер и нажать на кнопку. Кен отвечал на её поцелуи, и сам целовал в ответ, не отпуская ни на мгновение, ни на долю секунды. Девушка вздрогнула и прижалась к нему сильнее, её пальчики ловко скользили в шевелюре Кеннета, от её таких прикосновений мурашки приятными стройными волнами пробегали по всей коже. Казалось даже, что кровь хлынула в мозг сильнейшим напором, от таких движений. Она упёрлась своей грудью в него, когда прижалась, впервые в своей жизни молодой человек оказался в такой непосредственной близости к женской прелести. Инстинкт где-то там очнулся, руки тут же возжелали попробовать на ощупь её мягкость и в то же время упругость, ощутить её жар и получить от этого просто феноменальное наслаждение. Монахи, они и в Африке монахи, поэтому такого Вулфкрай себе естественно не позволил, как велела природа, поэтому он просто прижав её к себе, глади её по спине своими руками, водя ими, то вверх, то вниз, одна из них скользнула выше, запустив свои пальцы в её волосы. Они казались ещё мягче с такого положения, второй рукой он продолжал поглаживать её по спинке, не позволяя, снова же по приказам природы, опуститься ниже к ягодицам Марии. Наслаждаться этим моментом можно было вечно, но стоять около окна, с открытой форткой, себе дороже. Впрочем, Кеннет не особо верил в то, что его продует, а вот Марию, другой разговор. Поцеловав её ещё раз, он улыбнулся и в мгновение подхватил её на руки как пушинку. Не говоря ни слова, молодой человек положил её в кровать, как самое дорогое, что у него есть, сам же оказался рядом с ней. Чуть нависая над ней, он снова поцеловал её, прикоснувшись ладошкой к лицу девушки,  чуть водя большим пальцем своей руки. Вулфкрай обнял Марию, лёжа рядышком с ней, поглаживая рукой, тихо шептал различные приятности и комплименты, ожидая, что она расслабится и хотя бы немного поспит, ну и мечтая, что она откажется от сна, и проведёт с ним в объятиях и нежности всю оставшуюся ночь.

Девушка дарила ему самые незабываемые ощущения в его жизни, такие сильные, такие прекрасные, что если бы Кеннет был наркоманом, он бы забросил свой старый шприц и объявил Маришку его личным сортом героина. Невероятная нежность и ласка, до селе не испытанная ни разу в его сознательной жизни, охватила молодого человека и вознесла на седьмое небо от счастья. Мария целовала его губы, скулы, чуть коснулась его уха и прикусила только слегка мочку ушка. Этого хватило, что бы дыхание парня участилось ещё больше, волны тепла пошли по его телу, казалось, что вот-вот его охватит огонь самой преисподней. Это нравилось Вулфкраю, впервые за всю свою жизнь, он поддался эмоциям, тому самому пожару, что охватил его, и это ему нравилось. Не было здесь сдержанности, не было и контроля, всё было так хаотично и приятно, что хотелось остаться здесь навсегда. Мария уже переместилась на него, даря ему незабываемые поцелуи, ласку и нежность. Она была шикарна, просто прекрасна, казалось во тьме, что сейчас сам лунный свет опоясывал её, создавая вокруг девушки прозрачное платье из света, хоть она и была сейчас полуобнажённой. Да, полуобнажённой, лишь в тончайшем нижнем белье, которое так и «просилось» сняться с девушки, показать все её шикарные формы и самые сокровенные секреты. Конечно, это была фантазия, насчёт «просьб» белья, но так хотелось, что бы это была реальность. Никогда ещё не испытанное ранее напряжение возникло по всему телу молодого человека, и он почувствовал это, словно его собственный внутренний зверь был готов вырваться наружу.
- И ты мне тоже, безумно нравишься…, - прошептал он ей в ответ, точно так же в её губы, даря очередной поцелуй. Правила…. Вулфкрай всегда был непоколебим, стойкий как тот оловянный солдатик с железной волей и своими принципами. Но…. Сейчас Кен начинал выходить из-под контроля, лишь на половину возможного, но и этого уже казалось много для исключения из правил. Молодой человек снова забрался своей рукой в её волосы, прижимая её к себе очередным поцелуем в губы, после которого он двинулся по её щеке дорожкой поцелуев к шее, там он тоже оставил несколько поцелуев, дорожкой двигаясь к её ушку, и вот настигнув цели, он слегка коснулся мочки своими губами. После он стал целовать её в ушко, проводя по краешку своим языком, то вниз, то вверх, приостанавливаясь иногда, для того, что бы чуть прикусить мочку. Его руки тоже не сидели без дела, той которой он зарылся в её волосы, ласкал её голову нежными массажирующими движениями, а вторая рука вовсю ходила по спине девушки, гладя её и прижимая ближе к телу. Рука, что гладила спинку Марии, то и дело хотела, будто имела свой собственный разум, двинуться ниже спины, лечь и ощутить нежность ягодиц прекрасной леди, ухватиться на них как за мечту. Тоже самое касалось и груди девушки, которая пленила его разум, заставляя забыть о всём, только не о желании дотронуться и посмотреть на неё. И вот, во время очередного страстного поцелуя, иначе это не назовёшь, его рука легла на замочек лифчика Марии, единственной преградой между ним и сокровищем. Кеннет не решался на инициативу в снятии нижнего белья принцессы, ибо не знал, как Мария отреагирует, но от одного такого положения его руки, напряжение стало нарастать ещё сильнее. Оно было приятно и оно звало его, как колокола где-то там далеко, и сейчас он осознавал, что он желает, нет, жаждет её, как жаждет воды умирающий в пустыне, или как глоток кислорода для тонущего человека.

Молодой парень не сопротивлялся действиям девушки, наоборот, поддавался, и вот они уже сменили позицию, теперь доминировал он. Кеннету очень нравилось, то, что она делает с ним, как водит по его спине своими нежными и остренькими пальчиками, как целует и невинно смотрит в его глаза, изредка, при поцелуях.  Несколько опешив от такого вопроса, тем более, после того, как она, сама испугавшись, произнесла это слово, фактически признание. Он посмотрел на неё, так по новому, будто сейчас она подарила ему если не смысл жизни, то желание жить ради неё точно.
- Т-ш-ш-ш…, - прошептал он успокаивающе, продолжая смотреть, в её глаза не отрываясь, после чего добавил, - Нет, я не боюсь, и прошу, что бы ты тоже не боялась…. Любимая.
Она издевалась, нет, она играла с Кеннетом и обуздавшими его душу желаниями. Они перевернулись так, что теперь молодой человек оказался сверху неё, от этого его желания не угасли, лишь разожглись ещё сильнее, как и его любопытство, как же она отреагирует на его действия, кроме как участится её дыхание. Кеннет продолжал целовать её в губы, постепенно двигаясь ниже, вот он уже целует её подбородок, от него дорожкой поцелуев он движется по шее вниз, до ямочки в начале грудной клетки. Поцеловав и туда, он двинулся далее, чуть касаясь, ведя своим языком по нежной коже Марии, до серединки стыка лифчика, от неё он двинулся сначала вправо, целуя каждый сантиметр чуть оголённой части её груди, той, что не была скрыта под «доспехами», потом точно так же он поцелуями двинулся влево. Точно так же, дорожкой из жарких поцелуев, вернувшись к серединке, он перескочил стык лифчика и, ведя своим языком по её коже, двинулся ниже, прямо к пупку, обогнул его и стал потихоньку, словно дразня, опускаться всё ниже и ниже,  пока не упёрся в очередную преграду, в лице тонких, симпатичных трусиков. Тут он остановился и принялся целовать область около того места, где оказался, нежными, жаркими поцелуями. Это было мгновение, когда хотелось полностью вырваться из уз самоконтроля и позволить себе немного больше, чем просто поцелуи, но парень держался, пускай его тело пылало от желания, а аромат кожи Марии сводил его с ума.

Она сводила с ума его, самого его, его мысли, разум, сердце, душу, всё пылало огнём таким сильным, что пламя самого солнца покажется всего лишь крохотным огоньком. Её движение, дыхание, не просто завораживали, они пленили, манили и в тоже время приказывали. Никогда ещё парень не был во власти таких сильных эмоций и чувств, настолько сильных, что потерял свою собственную голову. Она произнесла его имя, так жарко, так страстно, что все, что сдерживало молодого человека сейчас, исчезло. Нет, не правильно. Всё что сдерживало его сейчас, сначала треснуло, как стекло от удара, а после разлетелось на тысячи мелких осколков, кои в свою очередь разлетелись на миллиарды атомов. Огонь пылал в глазах Кеннета, словно им сейчас овладел демон, но это огонь зависел только от одной девушки, от Марии. Она целовала его со страстью и, как теперь было понятно, диким желанием, желанием его, что бы он был с ней рядом и не только.
- Да, Мария…? – прошептал он, продолжая целовать девушку в губы, отвечая на её поцелуи так же, как и она, со страстью и жаждой. Не выдержав наплыва одержимости ею, Кеннет одной своей рукой, ведя по нежнейшей кожи девушки, настиг цели в виде замочка на лифчике. Не в пример своей неопытности, он ловко расстегнул его одним лишь движением, от чего по его телу пробежала волна приятных мурашек. И вот преграда между ним и грудью Марии постепенно сползала вниз, ведомая рукой и желаниями молодого человека. Всё это время он продолжал целовать девушку в губы, но после того, как лифчик Марии был успешно снят, он двинулся ниже дорожкой из поцелуев, по её подбородку, шее, пока не настиг того, куда он двигался. Её грудь была настолько мягкой, но в то же время упругой, что отрываться от неё ну никак не представлялось возможным. И вот Кен уже покрывает её поцелуями, нежно, ласково, словно игривый котёнок, целует её сосочки, слегка покусывая их. Руки тем временем тоже переместились на её грудь, лаская её движениями и лёгкими сжатиями ладоней. Лаская свою любимую, Кеннет страстно дышал, и где-то в глубине сознания, до сих пор не мог поверить, что он тоже, оказывается, может быть счастливым.

И вот всё движется к началу самых прекрасных и самых удивительных чувств и ощущений. Нет, это не было желание простого животного порыва, не было желанием секса, это было самое, что ни есть прекрасное воплощение чистой любви. Самые удивительные вещи происходят у нас прямо на глазах, и Кеннет и Мария, как пара были тому доказательством. Они не переносили друг друга и мало когда выдерживали долго вместе в детстве, после стольких лет судьба вновь сводит их вместе, и они не особо стремятся друг к другу. И вот в дело вмешивается любовь, та, что творит чудеса, и вот два человека кои ненавидели друг друга в детстве, не желали иметь друг с другом ни каких дел после многих лет, теперь были вместе, лежали в одной кровати и жить не могли друг без друга. Всё то, что Мария позволяла делать с собою, уже давно свело с ума молодого человека, но вот после очередного поцелуя, девушка вдруг посмотрела на Вулфкрая совсем другим взглядом. Не понятно от чего, толи она сама так внезапно для себя решила, то ли Кеннет позволил себе слишком многое, но она испугалась. Испугалась того, что сейчас может произойти и отползла от него, а после и вовсе убежала, не дав сказать и слова. Что же случилось? И вот Кеннет лежит один в кровати, перевернувшись на спину, и смотрит недоумёнными глазами на дверь ванной, куда убежала Мария.
- Дурак, - твердит оживающий самоконтроль над угасающими эмоциями, но поступок девушки совсем не обижает Кена, он понимает, что первый раз, это действительно может быть страшно, особенно для девушки. Да что там, он и сам боялся, немного, просто не показывал этого. Потому что все остальные эмоции пересиливали этот страх.
Слышится сначала звук падающей воды, а затем и дикий пронзающий визг, услышав который Вулфкрай как заправский ниндзя вскакивает с крвоати и бежит в сторону ванной. Открыв дверь, он видит Марию, под душем, из которого льётся вода, судя по отсутствию пара – холодная. Не думая, парень подбегает к ней и подхватив на руки вытаскивает из душа. Ледяная вода льётся на него, но он не чувствует этого, его мысли заняты совсем другим. Ногою хлопнув по крану, дабы закрыть его, Кен пулей летит обратно в комнату с девушкой на руках, ставит ей перед кроватью, быстро в шкаф, полотенце, два. Кеннет начинает вытирать её от воды растирающими движениями, по всему телу, даже не заметив, что она сейчас стоит перед ним совершенно голая, так сильно он испугался за неё.
- Вот, глупая, - говорит молодой человек ей, выбрасывая мокрое полотенце на пол, и начиная растирать её вторым, сухим, дабы хоть как то согреть. Он прижимает её к себе в объятия, полотенцем укрыв её спину, и обнимает своими руками.
- Глупая…. Нет для меня человека дороже тебя…. Я тебя никогда не обижу, любимая моя, - шепчет он ей на ушко, с явным беспокойством за неё.

Лёгкое движение девушки, и брюки молодого человека падают на пол, вместе с ними в буквальном смысле дезинтегрируются остатки почти ожившего самоконтроля, и он терят над собой контроль. Оказавшись на Марии, после того, как он так ловко толкнул её на кровать, Кеннет стал страстно отвечать на её поцелуи, впиваясь в её губы, жаждая всё больше и больше её ласки и нежности. От губ, в который раз он двинулся ближе к её  оголённой груди, то целуя её, то ведя языком по бархатной коже. Достигнув свой цели, Кеннет принялся ласкать её, ему понравилось это в первый раз и хотелось повторить эти ощущения, когда его губы и руки ходят по самому прекрасному, что когда либо, он видел в жизни своей. Дыхание учащалось с каждой секундой, как и росло напряжение с каждым движением и вздохом девушки. Сейчас не было нужды в словах, они прекрасно понимали друг друга и без них, просто посмотрев в глаза, той, которой он отдал своё сердце. Весь мир сейчас казался сейчас таким далёким, таким далёким, казалось, что его и вовсе не существует, а есть только он и она, двое влюблённых. Вернувшись к её губам, Кеннет вновь вкусил их сладость, на этот раз, смотря прямо в глаза Марии, он чуть подался вперёд и коснулся её самого пикантного места. Волна тепла прошлась моментально по всему телу от эпицентра соприкосновения двух влюблённых, напряжение резко возросло и Вулфкрай машинально, поддаваясь сем своим желаниям и порывам, двинулся ближе. Постепенно становилось всё теплее и теплее, пока, наконец, он не оказался весь внутри Марии. Ощущения были просто потрясающие, несравнимые ни с чем, что он, когда либо, испытывал ранее. От них он с наслаждением выдохнул, и тут же поцеловал Марию в губы, ещё более страстно, чем ранее, сам же слегка подался назад, не намного, а потом, снова вперёд.

Это было великолепно, нет, это было божественно, не иначе, по-другому просто не объяснить, и не описать даже в самой прекрасной сказке на свете. Девушка наслаждалась Кеннетом, от этого он и сам всё больше и больше заводился, не говоря о том, что сейчас он получал огромное удовольствие. Всё что она делала, приводило Кена в состояние экстаза, казалось, что будто он сейчас в раю. Её нежные и страстные поцелуи будоражили, её ласки разжигали пламя страсти всё сильнее и сильнее, поэтому его движения становились постепенно быстрее и глубже. Было невероятно тепло, и приятно, так сильно, что хотелось кричать от счастья и радости, но  вместо этого молодой человек осыпал свою возлюбленную морем поцелуев, как бы благодаря её за то, что она у него есть, за то, что она с ним, и любит, действительно любит его. За то, что доверилась ему, а он в свою очередь, доверился ей. Знаете, как оно бывает, прекрасный принц спасает принцессу из логова свирепого огнедышащего дракона. На самом деле это не так…. Это принцесса спасает принца. Ему нравилось всё что она делает, особенно, когда она, положив свои ножки ему на бёдра, провела своими ноготками по его спине, оставляя след. Это заводило и возбуждало. Мария слегка укусила в порыве страсти своего возлюбленного за шею, от эпицентра укуса тут же прошлась волна странного, но приятного ощущения, эдакая смесь наслаждения и лёгкой боли. Отвечая на её поцелуи Кеннет продолжал наращивать темп движений, чувствуя как страстно выдыхает девушка при каждом его движении, он и сам страстно дышал, наслаждаясь каждым моментом. Он чуть приподнялся на своих руках, как бы приняв позу при отжиманиях на руках, и стал двигать своим тазом ещё капельку быстрее, стараясь проникнуть глубже, но не настолько, что бы причинить дискомфорт. Кен чуть опустил голову, смотря на грудь Марии, которая двигалась в такт его движениям, он опустился к ней и стал страстно целовать её сосочки, не останавливая своих движений.

Говорят, что первый раз незабываем, они ошибались…. Он не просто не забываем, он впечатывается в память настолько сильно, что ни какие силы в мире не способны заставить человека забыть его. И вот сейчас в порыве дикой, необузданной стратсти, Кеннет почти потерял голову, наслаждаясь каждым движением Марии и себя. Было настолько хорошо, что казалось, что в данный момент, мир не просто перестал существовать, а будто его вообще не было изначально. Страсти продолжали кипеть, всё сильнее и сильнее, каждое движение становилось быстрее и глубже, от чего голова просто шла кругом. Её дыхание и стоны заводили ещё больше, а её движения, поцелуи, как она кусала его за губы, шею, как бы говорили «Ещё, я хочу ещё!». Это не просто сводило с ума, это заставляло пробудиться от долгого сна саму звериную сущность. Сейчас это не были они, это были их внутренние звери, кои переплелись в причудливом танце, страсти, похоти и наслаждения. Продолжая нависать над Марией и свои движения, отвечая на все её действия, и балдея, именно балдея, от того, как она царапает его спину,  Кеннет стал держаться только одной рукой, вторая же легла прямо на грудь девушки и принялась нахально ласкать её. Ощущения от этого ещё больше усилились, когда он стал ощущать не только приятное тепло, которое уже превратилось в жар вулкана, но и жар её прелестей в своей ладони. Девушка стонала и извивалась, а он, как истинный доминант, как бы, не пускал её, не давая вырваться, и на каждый её изгиб отвечал очередным движением, так что получалось, что они движутся навстречу друг другу. Кеннет стал чувствовать, что её дыхание стало учащаться, его спина почувствовала, как её ноготки впиваются всё сильнее в его спину, а внутри неё становится всё жарче и жарче, и мышцы внутри неё стали сокращаться. Мария издала протяжный стон, со всей силы впившись в кожу молодого человека своими ноготочками, в этот же момент почувствовалось, как она сильно сжалась, и стало просто неимоверно жарко. От такого Кеннет и сам почувствовал, что его рассудок начинает мутнеть и владеть собою становится всё хуже и хуже, потому как напряжение уже почти достигло своего пика. Сделав ещё пару движений, он вышел из девушки и через несколько секунд издал протяжный стон, его мышцы все расслабились в одно мгновение, а разум помутнел на несколько секунд, дыхание его частило. Кеннет, постепенно приходя в себя, чуть опустил свой корпус ближе к Марии, почувствовав, что что-то тёплое коснулось его, что было на животике девушки. Не обращая на это внимание, он посмотрел на неё, улыбаясь и нежно, настолько насколько только мог, поцеловал.